В СССР я повидал все

Отдохнув немного дома, я вернулся в Москву, чтобы продолжить учебу. К этому времени относится моя первая попытка заняться научной работой. Я нашел решение одного из простейших случаев теоремы Ферма. Это решение представляло собой математическую формулу, с помощью которой можно находить целые числа a, b и c, удовлетворяющие равенству:

Я рассказал об этом своим друзьям. Проверив и убедившись, что все правильно, они посоветовали мне показать это на кафедре математики. Я пошел туда и сообщил о своих результатах. Сидевшая там женщина замахала на меня руками и сказала:

– Иди, иди, это тебе совсем не нужно.

А что же мне было нужно? Пьянство и разврат? Я ушел и больше научной работой в МАИ не занимался.

Тем не менее, я продолжал упорно изучать немецкий язык. Я пытался достичь такого уровня, чтобы свободно читать любой технический текст на немецком, не прибегая к помощи словаря. Пока мне это не удавалось, но прогресс, конечно, был.

В то время вместе с лучшими своими друзьями я часто ходил в московские рестораны, бары, кинотеатры и т.д. Однажды со студентом по прозвищу Джон мы пошли на премьеру фильма «А зори здесь тихие» в кинотеатр «Октябрь», который располагался на Новом Арбате. Времени до начала сеанса оставалось много. Джон в то время имел более богатый, чем у меня, опыт употребления спиртных напитков. Он предложил мне распить бутылку вина. Я неохотно согласился. Мы купили вино, и, чтобы распить его, Джон затащил меня в какой-то грязный подъезд. Мне очень не хотелось пить вино в таких мерзких условиях. Но пришлось.

Потом мы первыми зашли в кинотеатр. Там в кафе заиграл какой-то заграничный оркестр. Музыка была зажигательной. Набрав много бутылок пива, мы расположились за столиком рядом с оркестром. Смакуя напиток, мы одновременно наслаждались музыкой. За нашим столиком было еще два свободных стула. Мы их придерживали на случай, если нам подвернутся девушки.

Публика все прибывала и прибывала. Наконец все места в кафе оказались занятыми. К нам подходили люди и просили отдать им свободные стулья. Естественно, мы всем отказывали. Как известно, смесь вина с пивом действует на человека возбуждающе. Какой-то офицер в наглую схватил один наш стул и попытался с ним уйти. Я остановил офицера и ударил его по лицу. Джон добавил ему еще. В итоге стул мы у этого хама отбили. Вернувшись за свой столик, мы продолжали наслаждаться приятным вечером.

Вскоре нас окружила большая группа милиционеров – обиженный нами офицер пожаловался в правоохранительные органы. Мы были задержаны и доставлены в отделение милиции, которое находилось поблизости. Милиция в Москве тогда была очень корректная, и нас с Джоном вскоре отпустили, пообещав не сообщать об этом инциденте в институт. Обещание они выполнили.

Выйдя из отделения, мы попытались вернуться в кинотеатр, но нас туда не пустили. Тогда Джон потащил меня в ресторан «Валдай», который располагался на противоположной стороне улицы. В ресторане мы пили вино и танцевали с иностранцами, оказывая при этом всяческую дурь.

В памяти у меня запечатлелось, как я приглашаю на танец одну молодую немку, а она отказывается, оттопыривая свой свитер. Этим она хочет сказать, что уже вспотела от танца. Но я продолжаю тянуть ее на танец. Девушка чуть не плачет. В этот момент ко мне подходит здоровенный детина, вежливо берет за руку и уводит подальше от немки.

Чем все это кончилось, я не помню. Когда Джон тащил меня на себе, я был в бессознательном состоянии от чрезмерной дозы спиртного. Позже, приобретя некоторый опыт, я уже Джона в таком состоянии несколько раз тащил на себе.

На нашем курсе учился украинец по прозвищу Фред. У него были характерные украинские усы, загнутые вниз. Наверно он слышал со стороны мои рассказы о том, как мы ездим к девочкам. Поэтому однажды он подошел ко мне и попросил познакомить его с нашей компанией. Я выполнил его просьбу, и он стал нашим другом. Если мы ехали на какое-то мероприятие, то и его обязательно брали с собой.

В качестве благодарности Фред один раз пригласил меня в свою компанию. Вместе с Фредом я попал на какое-то торжество на квартире его знакомой девушки. Квартира располагалась недалеко от Красной площади. Торжество закончилось поздно, и мы опоздали на метро. Тогда мы с Фредом пошли на Красную площадь, рассчитывая дождаться там утра и потом посетить мавзолей.

На площади мы зашли в одну из ниш ГУМа. Там была скамейка, и мы расположились на ней. Была поздняя ночь, стояла тишина. Но вдруг поблизости послышалась немецкая речь – мимо проходили иностранцы. Услышав родные мне слова и интонации, я решил не упускать прекрасную возможность пообщаться с немцами. Я вскочил и громко крикнул им:

– Hände hoch! Ihre Papiere, bitte. [Руки вверх! Ваши документы, пожалуйста.]

Фред добавил свою любимую польскую фразу:

– Матка бозка Пшенстеховска, пся крев, холера ясна!