В СССР секса не было

Поменялись. Здесь надо заметить, что в те допотопные времена советские люди не только не знали про куннилингус, но и слова-то такого не слыхивали. Соответственно, женщины и девушки писю не брили, а содержали её в буйно-лохматом естестве. Жёсткая лобковая растительность супружницы постоянно лезла молодожёну в рот, от чего русско-грузинский коктейль просился наружу. Коле оральное ремесло не понравилось.

Попрактиковавшись, молодые любодеи определили оральный секс, как вокальный. Дело в том, что при оральном соитии внятный разговор, ввиду занятости рта, губ, языка, а то и носа с зубами, был невозможен. Получалось только мычание, и супруги договорились, что если процесс нравится, то партнер с занятым ртом будет мычать что-нибудь жизнеутверждающее, марш какой-нибудь к примеру. В противном случае, если что-то идёт не так, то мычать следует что-то грустное.

Эмпирическим путём пришли к выводу, что если всё нравится, то мычать следует духоподъёмную пионерскую песню: "Взвейтесь кострами синие ночи…" Опять же путем проб и ошибок в противном случае (для Николая он и был противным) следует мычать грустное: "Огней так много золотых на улицах Саратова…"

«А давай пройдёмся по книжке еще разок?» – предложил супруг, у которого, похоже, открылось второе дыхание. «С писи или с попы начнём?» – поинтересовалась супруга. «Как в учебнике нарисовано. Пися, потом попа. Проявитель, потом закрепитель», – уже тоном знатока определил Николай.

И тут что-то пошло не так.

– Коль, ты заразный что ль? – стихами вопросила супруга.

6. Флора и фауна

– Коля, посвети, – проскулила супруга.

Луч фонаря, направленный в Нинкину промежность, явил взору молодожёнов распухшего, плохо ощипанного, бледно-синего цыпленка. "В гастрономе таких недавно давали", – как-то некстати подумал законный любодей. Хотя нет, цыплёнок на глазах приобретал размеры среднего гуся.

– Горит всё и чешется, – простонала сквозь слёзы обладательница столь замечательной фауны.

Коля перевёл фонарь на себя.

Хороших размеров, формы и цвета баклажан задумчиво покачивался средь Колиной интимной растительности.

– И у меня, – подтвердил обладатель не менее замечательной флоры и добавил, – хоть, бл…дь, жаркое туши! Гусь, бл…дь, в баклажанах.

Не сговариваясь, молча, супруги поспешили к ручью. Ночная прохладная влага слегка успокоила флору и фауну молодожёнов.

7. Пятая пара за последний месяц

Прекрасный утренний стояк Серго был прерван истошным стуком в дверь фельдшерского пункта.

– Кто там? – недовольно спросил Серго, надевая белый халат.

На пороге стояли молодожёны: Коля и Нина.

– Гамарджоба, – сразу с козыря зашёл Николай.

– Гамарджобат, – ответил Серго, а сам подумал, – такой стояк даром пропал. В мои-то годы дорожить такими вещами надо.

После недолгих эканий и мэканий ситуация прояснилась.

– Снимай штаны, – сказал старый фельдшер.

Коля предъявил распухший плод любви жестокой.

– А она? – кивнул в сторону супруги Серго.

– У неё тоже чешется женская половая… – здесь Коля замялся, он забыл, как это называется по-научному, и закончил, – чешется и распухла женская половая пи.да.

– Минет делали? – строго спросил фельдшер, – причем у него получилось, – минЭт дэлАли?

– Мы по-грузински не понимаем! – раздраженно ответила Нинка, натягивая трусы.

– В рот у мужа брала? – пояснил Серго и чтобы всё прояснить окончательно, спросил просто, – х.й у мужа сосала?

– Да, – ответили молодые супруги одновременно, а Коля добавил, – я – тоже сосал.

Здесь Коля понял, что сказал что-то не то и пояснил

– Целовал там, лизал в смысле…

Лица молодожёнов приобрели аккурат цвет их пострадавших во имя любви гениталий.

Серго сказал медсестре что-то то ли по-грузински, то ли по-медицински, и Людочка ловко, минут за десять, обработала какой-то мазью инструменты супружеской взаимности.

Секрет коля-нининых супружеских недомоганий старый фельдшер объяснил с легкостью.

– Грузинская кухня очень проста. Одна половина блюда делается из острых приправ, во вторую половину острые приправы просто добавляются. Вы уже пятая пара за месяц. На ночь помажете сами, и осторожней с грузинской кухней.

8. Гастрономические изыски

– А чё ночи-то ждать? У меня в попе чешется – сил нет никаких моих женских, – заявила супруга, как только Николаевы вернулись в палатку. Дело в том, что про преступную и не одобряемую в СССР любовь в попу они постеснялись фельдшеру рассказать.

Заняли позиции. Нинкин поросёночек доверчиво и нетерпеливо смотрел на Колин баклажан.

– Поросёнок с хреном, бля…, – сказал супруг и заправил овощ в недра розового зверя.

– Соуса добавь, – простонала Нинка, – я имею в виду мазь, выданную в медпункте.

– Что имею, то и введу, – в восторге прокричал супруг, обильно приправляя Нинкину промежность живительным соусом.

У вас когда-нибудь чесалось что-нибудь? Да так, чтобы чешется, – а почесать невозможно. А теперь представьте, что чешется всё внутри! А у Коли ведь тоже чесался…

Теперь вы близки к тому, чтобы понять чувства, переполнявшие молодожёнов.

Часа полтора чесал Николай Нинкину попу.