В старой Африке

Гай лежал с закрытыми глазами и слушал.

Он думал, что пора двигаться дальше, к последней части программы, заданной ему Ла Гардиа. Найти попутчика на юг, осмотреть Катангу, эту сокровищницу Конго, и затем он Может возвращаться в Европу, оставив нерешенным вопрос о человеке будущего.

На следующий день пигмеи вывели его на безопасную дорогу и охраняли его, пока он не нашел себе попутчика.

Глава 20. Сокровищница

Небольшая деревня лежала у подножья холма и сверху была видна как на ладони. Но Гай все же вынул из чехла бинокль и долго молча рассматривал все происходящее внизу. Дождя не было со вчерашнего утра, и над главной улицей деревни висело облако пыли. Возбужденная толпа жителей, галдевших и размахивавших руками, вприпрыжку двигалась за каким-то темнокожим человеком в грязном и мятом белом костюме, стоптанных белых туфлях и продавленной шляпе; в его руках болтался красный чемоданчик. Через каждые десять-пятнадцать шагов странный человек останавливался, и толпа мгновенно вплотную прижималась к нему со всех сторон. Человек ярким платком вытирал лицо, затем вынимал из кармана огромную металлическую гребенку, широким жестом фокусника снимал шляпу и минуты две-три расчесывал волосы, затем доставал из чемоданчика толстую тетрадь и технический карандаш и, дымя папиросой, делал какую-то запись. Наконец водружал па нос огромные черные очки и смотрел на ручные часы. Толпа то в изумлении замирала, то одобрительно гудела, но человек продвигался дальше, а потом все повторял сначала.

Гай сидел с бельгийским инженером де Фоссом на веранде придорожной гостиницы и завтракал. Рядом стоял видавший виды автомобиль. Это происходило месяц спустя после выхода Гая из леса: пользуясь попутными машинами, он пробирался на юг, в район Верхней Катанги.

— Ничего не понимаю! Что там происходит? Де Фосс усмехнулся.

— Обычная в этих краях история. Подсекают на блесну.

— Кто? Кого? Это забава?

Инженер равнодушно поглядел вниз, пожал плечами и отхлебнул кофе.

— Это рыбная ловля. Шахтер, благополучно отработавший на предприятиях нашего Горнопромышленного союза Верхней Катанги положенный контрактом срок в пять лет, иногда получает честный расчет и бесплатное «приданное»: костюм, шляпу, ботинки и чемоданчик с разной галантереей. Потом отдел кадров забрасывает его вот сюда, в страну балуба. Здесь его возят по деревням в качестве приманки — парень демонстрирует населению чудеса нашей культуры. Вы видели — все сгорают от любопытства и зависти. Еще бы! Ведь сегодня это богатство находится в руках незнакомца, а завтра может принадлежать любому, если только он решится поставить в вербовочном листе крест против своего имени н своими руками, вполне добровольно, повесит себе на шею жестяной талон с номером. Потом будет и выпивка! Сейчас вербовщик поджидает вон там, в большой хижине в конце улицы — туда к нему, как к рыбаку, подведет косяк глупых карасей этот парень, играющий роль блесны. Никакого насилия, все согласно инструкции проводится на добровольных началах. Поняли, наконец? А? Слушайте, ванЭгмонд, садитесь в мою машину и махните со мной прямо на юг, в Катангу, взглянуть на кусочек африканской Европы! Такого чуда вы еще не видели!

Это предложение было с радостью принято: посещение Катанги входило в планы Гая.

Дорога оказалась глинобитным шоссе длиной в тысячу километров. В Кассаи и Нижней Катанге она вилась по склонам гор и холмов, среди нескончаемых лесов и редких плантаций, потом стала взбираться все выше и выше, пока не вынесла путешественников на высоту в полторы тысячи метров, на необозримые просторы плоскогорья Верхней Катанги — выжженную солнцем степь, лишь изредка оживляемую участками девственного леса, ветрозащитными полосами недавно насаженных эвкалиптов и полями арахиса, кукурузы, проса и сорго. Вдоль обочин дороги стеной стояла высокая слоновая трава или колючий кустарник. Как странно было увидеть сухие листья, услышать их мертвый шелест! Как непривычно прошел первый день без дождя! Вечера и ночи стали прохладными, исчезла такая тягостная в Конго влажность воздуха, и даже дневная жара теперь переносилась легко. Путники приободрились и вели машину по очереди, коротая время за неспешными разговорами и мирными спорами.

— В первый раз в Африке я вижу такие несомненные проявления человечности по отношению к туземцам, — говорил Гай. — Из родных деревень будущих рабочих везут сначала на автомашинах, потом по железной дороге, они кормятся и спят на этапных базах. А как чисто готовится похлебка и каша! Да и порции были, на мой взгляд, достаточные… Отрадно, очень отрадно, де Фосс! Тем более, что такая гуманность обходится недешево вашему Горнопромышленному союзу, не так ли?