В старой Африке

— Вы ничего не узнаете, если появитесь на линии в качестве связанного со мною лица. Наоборот, я приму меры, чтобы вы появились там без предупреждения как частное лицо. В Леопольдвиле вы должны поменьше афишировать деловую сторону нашей дружбы: вы литератор и мастер фоторепортажа, а я — поклонник вашего таланта. Вам взбрела в голову сумасшедшая фантазия отправиться в джунгли, а я без всякой задней мысли помогаю вам не как губернатор, а как граф Кабелль, ваш личный знакомый, который просто использует свое положение. Пусть даже кое-кто здесь будет недовольно ворчать — не беда. Тем лучше: это доказательство естественности моего плана!

В гостинице Гай долго вертел в руках документ, изготовленный губернатором в двух экземплярах. И только теперь ему стала ясна истинная подоплека дела: договор был изготовлен на личном бланке графа, и в тексте ни единым словом не упоминалось о короле или бельгийском правительстве. Старый мошенник решил вырвать лакомый кусок из-под самого носа обожаемого монарха и горячо любимой родины и самолично завладеть всей первоначальной информацией, дающей возможность опередить всех и первому сделать заявку на нефтеносные земли, предварительно устранив всю мелюзгу, всех этих служащих на факториях, пигмейских королей и прочих метящих в щуки карасиков.

Гай не отрываясь глядел на роковой листок бумаги. Он понимал, что в его руках первое звено страшной цепи. Что случится потом? В руках у графа Кабелля весь административный аппарат, он — крупный акционер Горнопромышленного союза Верхней Катанги и владелец обширных латифундий в разных районах Конго. Он вырвет себе добычу, ему это по силам. Слишком уж выгодное у него положение. А Спаак? Это он, вероятно, добыл на факториях образцы нефти при своем инспекторском объезде. Его из игры не выкинут. Ну, что ж, значит, купят! А при чем здесь король Бубу? Он и его племя занимают, вероятно, участок леса близ фактории № 201, где полковник обнаружил образцы, а они получены из глубин леса от соседнего пигмейского племени, территория которого никому не известна. Бубу — это ключ к успеху всех этих хищников.

Больше того, вся суть пока заключается в переговорах Гая с Бубу или в сведениях, которые он добудет сам в лесных дебрях на подходах к территории маленького короля.

Теперь все завертелось с головокружительной быстротой: консультации, изучение географических и аэрографических карт, учебная стрельба, организация материальной базы и тщательнейшая перепроверка всех расчетов. Наконец, помимо всего, медицинская подготовка у доктора де Гааса в городской больнице.

Но чем больше они считали и пересчитывали, тем настойчивее какой-то инстинкт подсказывал Гаю совсем другое. Если пользоваться мобилизованной техникой, то цель его путешествия вообще невыполнима: ведь если пройти через Итурийский лес с помощью современной техники так же просто, как перейти через коварную реку по стальному мосту, то, значит, ему или не нужно браться за такое предприятие, или придется прыгать в воду с моста.

— Я поджидаю вас, ван Эгмонд. Да, здесь на улице, в гостиницу мы не пойдем. Мне хотелось бы, чтобы наш разговор остался между нами.

— В чем дело, Крэги?

— Нас могут увидеть, свернем вот в этот переулок. Слушайте, ван Эгмонд, мне известен каждый ваш шаг.

Слушаю вас, господин консул, — сказал Гай и грубо взял шотландца под руку, изо всех сил сжав при этом рукав, внутри которого болталась рука, похожая на тонкую палочку.

— Мне известен ход приготовлений и все мероприятия бельгийцев. Хочу предупредить вас о главном: вы выйдете на факторию № 201 и будете там убиты.

Он сделал внушительную паузу, дабы собеседник мог прочувствовать всю серьезность сообщения.

— Служащим дано именно такое указание Спааком. Особый нарочный уже выехал из Леопольдвиля. Вы не нужны, срочно требуются только ваши пометки на карте и образцы нефти. Дело идет о приоритете на заявку. Надеюсь, это ясно?

Он выразительно посмотрел на Гая, ожидая, очевидно, увидеть ужас на его лице и услышать крик возмущения, за которыми последует просьба о помощи. — Ну, а сколько же собираетесь уплатить вы?

— За что?

— За карту и образцы.

Консул взглянул на Гая и расхохотался.

— Вы не дурак, ван Эгмонд, я это вижу. Тем лучше. Я предлагаю вам помощь. Я перехвачу вас на участке дороги между факториями совершенно незаметно и…

— И убьете меня, чтобы забрать карту и образцы? Консул высвободил руку и стал набивать трубку. Они сели на скамейку в тени цветущих кустов. Гай сорвал пышный цветок и стал нюхать его, наблюдая за собеседником.

— Быть сообразительным — хорошо: это облегчает жизнь, но быть подозрительным — плохо: это затрудняет и усложняет отношение с людьми, — проговорил наконец мистер Крэги. — Я хочу вас убедить связать свою судьбу не с бельгийцами, а с могучим англо-голландским концерном. «Ройал-Шелл» — это звучит гордо, а, ван Эгмонд?

— Замечательно. Кстати, Крэги, вы не допускаете мысль, что я — агент этого треста?