В старом Китае

Разрешить загадку этой картины мне так и не удалось с 1898 по 1902 г., и только в 1903 г. я начал кое-что понимать в ней, хотя еще и не все. Когда же я приехал в Пекин и пережил в нем празднество китайского Нового года, то прежде всего обратил внимание на бытовую эпиграфику и эти самые лубочные картинки, которые, как бы дополняя иероглифику, покрывают все здания и столь обильно представлены на улицах в течение месяца Нового года, что пройти мимо этого явления просто невозможно. Я не только обратил внимание на этот новый для меня Китай, не только стал усиленно приобретать и изучать эти картины, но и решил написать о них диссертацию. Само собой разумеется, что злополучная картинка, задавшая мне такую головоломку, как архитрадиционная, сразу же попала в мою коллекцию. Теперь я уже в состоянии решить этот ребус. Именно ребус, ибо особенностью китайского искусства, и в высшем его проявлении, и в народно-лубочном, является мания ребусов. Ребусы данной картинки заключают в себе благожелания на всевозможные темы. Так, старик с огромным лбом — это дух Южного полюса и звезды Долговечности, Шоу-син, — посылает долгие годы; олень, на котором он восседает, дарует высокие чины с обильным жалованьем (ибо олень и жалованье имеют одинаковое звучание лу, хотя обозначаются различными иероглифами). Толстяк-мальчишка держит в руках огромный гранат, раскрывший свои зерна, желает сотни зерен-сыновей (религиозная мания китайцев, вменяющая человеку в несчастии и нечестии неимение мужского потомства, имеет доисторическое происхождение). Далее, два совершенно одинаковых мальчика держат в руках: один — коробку, другой — цветок лотоса. Это — символы, превращающие в ребус самую типичную для китайских картин формулу — «единение — согласие» — хэхэ. Коробка — хэ, лотос-цветок — хэ передаются, как видно, однозвучными (но графически совершенно различными) словами хэхэ. Таков немой ребус этого благожелания. Искусству оставалось сделать еще один шаг для его оживления путем создания совершенно одинаковых фигур, держащих в руках эти символы, двойников хэ и хэ. Однако формула хэхэ как благожелание одна не встречается. Наиболее частым ее спутником является пожелание богатства. Это и изображено на картинке: коробка приоткрыта, и в ней видны круглые перлы, от которых исходит сияние, переданное в виде дымки. В дымке в свою очередь заключено все, чего только может пожелать жадная фантазия, т. е. золотые и серебряные слитки, перлы, яшмы, медные деньги в виде отдельных монет или же длинных цепей, прихотливо принимающих (в орнаменте) форму дракона (так называемый дракон денег). В довершение всего мальчик держит на ленте трехлапую жабу, кусающую деньгу, на которой надпись: «Ежемесячно богатеть!» Таким образом, полной формулой, заключенной в этом ребусе, становится следующее благожелание: «Единение — согласие да принесут всяческое богатство!» Эта основная тема может варьировать до бесконечности, и ребус соответственно может осложняться тоже бесконечно.

Нетрудно видеть, что главной предпосылкой распространения подобных картин, изображающих в красках и рисунках все то житейское благо, которое мерещится голодной фантазии бедняка, является безысходная нищета народных масс. Только живя в Китае, понимаешь, как могут возникнуть эти сны наяву, эти мелкобуржуазные наивные мечты.

Однако самый интересный и самый распространенный тип лубочных картин — это картины серьезно, необычайно вдохновенно изображающие китайского актера, исполняющего исторические пьесы, которые все проникнуты экспансивным восхвалением добра и порицанием зла.

Родная история явилась необъятным поставщиком сюжетов китайских музыкальных драм. Доминирующее количество их — это иллюстрации к истории. Не удивительно поэтому, что эпизоды, лежащие в основе этих драм, вращаются чаще всего вокруг тех исторических периодов, которые с наибольшей ясностью выставляют героя и сообщают наибольшую подвижность обстоятельствам. Так, например, сотни китайских пьес рассказывают о событиях III в. н. э., когда разыгралась борьба за единовластие между тремя самостоятельными государствами, на которые распался Китай после Ханьской династии. Эта эпопея борьбы крупных фигур, ставшая содержанием бесчисленных народных легенд, собранных в XIV в. в колоссальный и популярнейший роман «Троецарствие»[16], составляет чуть ли не семь десятых всего театрального репертуара и дала народной картинке неисчерпаемый материал.

Подвиги выдающегося полководца Чжугэ Ляна, министра и главного советника одного из трех претендентов на престол, — излюбленный мотив народных картин. Одна из таких картин, купленных мною здесь, изображает эпизод из пьесы «Хитрость с пустой крепостью».