В Ставке Верховного Главнокомандующего

Приступая к ответу на вопрос «почему мы не завладели Босфором в 1916 г.?», необходимо обратить внимание на некоторые обстоятельства, в зависимости от которых этот ответ находится.

При ответе на этот вопрос неизбежно придется касаться высокостоящих в русской военной иерархии лиц, от которых решение этого вопроса зависело; между тем связанная с этим решением громадная ответственность не только перед Россией, но и перед историей обязывает при упоминании имен к сугубой осторожности и документальной обоснованности, а документы Штаба Верховного Главнокомандующего частью погибли, частью же находятся в советской России.

Однако автор настоящих воспоминаний берет на себя смелость касаться этого вопроса лишь потому, что в Ставке морская, то есть главная, часть этого вопроса была сосредоточена в его ведении, вследствие чего всё, что касалось вопроса о проливах, составляя главную сущность и смысл его должности в Штабе Верховного Главнокомандующего во время войны, глубоко врезалось в его память. Кроме того, сознавая громадную историческую важность этого вопроса и связанный с ним тяжкой личной ответственностью, им были приняты перед крушением Ставки меры к тому, чтобы препроводить в надежное место все дела его управления, так что историки получат в свое время возможность документально проверить всё то, что им будет приведено в дальнейшем изложении.

Решение вопроса о завладении Босфором находилось в сфере деятельности и ответственности нижеследующих факторов: правительства, военного и морского командования и, наконец, Государя.

Для точного определения роли и ответственности каждого из этих факторов в решении этого вопроса необходимо установить отношение каждого из них к этому вопросу во время, непосредственно предшествовавшее 1-й мировой войне, и во время самой войны.

Как уже известно, вопрос о завладении Босфором исчез из поля зрения русских государственных деятелей перед концом прошлого столетия и вплоть до самой 1-й мировой войны он не значился в числе тех правительственных заданий, которые русская вооруженная сила должна была бы в случае войны решать. Поэтому постановка этого задания нашей вооруженной силе правительством, уже после начала войны, застала ее совершенно к тому неподготовленной, за что главная доля ответственности и падает именно на русское правительство.

Известную долю вины в этом вопросе несет на себе и русская общественность, поскольку, конечно, она могла в те времена влиять на политику правительства. После того как в конце прошлого столетия славянофильские круги, для коих вопрос о проливах считался краеугольным камнем русской политики, утратили в России свое влияние, этот вопрос значительно поблек в сознании русской общественности; под влиянием же разочарования в военной мощи России после войны с Японией в русском обществе стало внедряться мнение о неспособности России к разрешению столь широкой военно-политической проблемы, каковой являлся вопрос о проливах, а потому русское правительство не видело перед войной никаких побуждений со стороны общественности к решению этого вопроса.

Чтобы составить себе полное представление, как перед войной стоял вопрос о завладении Босфором в морских кругах, необходимо рассмотреть, как он ставился в Морском Генеральном штабе на ответственности которого лежала разработка основных директив по подготовке флота к войне и составлению самых планов войны.

Созданный незадолго до войны Морской Генеральный штаб не успел еще выкристаллизовать собственную военно-политическую идеологию и находился под большим влиянием своего значительно более старшего сухопутного собрата — Главного управления Генерального штаба. Последний, всецело поглощенный после войны с Японией подготовкой к назревающей грандиозной борьбе с Германией и не отдавая себе отчета в важности для этой борьбы обеспечения наших морских сообщений через проливы, требовал от Морского ведомства сосредоточения в первую очередь всех усилий и средств на усилении флота Балтийского моря, ибо это море было тесно связано с тем сухопутным театром, на котором должны были развиваться военные действия против Германии.

Вследствие этого в идеологии нашего Морского Генерального штаба Балтийское море приобрело значение главного морского театра военных действий, и на усиление Балтийских морских сил были направлены все кредиты и внимание, а интересы черноморского театра были отодвинуты на задний план, тем более что задача завладения Босфором для обеспечения наших морских сообщений через проливы ни правительством, ни Главным управлением Генерального штаба нашему Морскому ведомству ни в какой форме перед войной и не ставилась.

Поэтому вопрос о завладении Босфором рассматривался Морским Генеральным штабом лишь в перспективе отдаленного будущего и приурочивался к 1930–1935 гг., когда должна была быть закончена так называемая большая программа восстановления нашего флота после его уничтожения в войне с Японией в 1905 г.