В Ставке Верховного главнокомандующего. Воспоминания адмирала. 1914–1918

В это время генерал М.В. Алексеев был назначен главнокомандующим Северо-Западным фронтом, где положение для нас оказалось самым тяжелым. Благодаря своей неутомимой трудоспособности, организационному дарованию, педантичной точности и глубокому знанию военного дела он при постоянной поддержке со стороны Верховного командования настолько упорядочил отступление нашего фронта, что, по признанию самого Людендорфа, немцам не удалось добиться решительных стратегических результатов, на которые они рассчитывали, начиная свое наступление.

Мало того, генералу Алексееву удалось искусным контрнаступлением в районе Вильно[15] окончательно остановить продвижение немцев, после чего обе стороны окопались на Восточном фронте, так же как и на Западном, и началась позиционная война. Наступило, по словам Людендорфа, спокойствие.

После занятия немцами Варшавы и падения Новогеоргиевска Барановичи оказались под угрозой и возник вопрос о переносе Ставки в тыл. Для подготовки новых помещений были посланы квартирьеры в Могилев и даже в значительно более отдаленную Калугу, ибо нельзя было предвидеть, как далеко продвинутся немцы. Однако вскоре выяснилось, что фронт во всяком случае до Днепра не дойдет. И великий князь, чтобы быть ближе к фронту, остановил свой выбор на Могилеве, куда Ставка и перебралась.

По прибытии на вокзал мы высадились из наших поездов, где прожили ровно год, чтобы больше до конца войны в них не возвращаться.

В Могилеве управление Ставки и ее личный состав расположились в помещениях эвакуированных губернских учреждений, в реквизированных у жителей квартирах и в гостиницах. Великий князь с начальником штаба и ближайшей свитой занял дом могилевского губернатора, а управление генерал-квартирмейстера разместилось в находящемся в непосредственной близости здании губернского правления.

Внутреннюю охрану Ставки нес полевой гвардейский жандармский эскадрон, впоследствии усиленный «георгиевским» батальоном, сформированным из солдат, имевших Георгиевские кресты.

После вступления государя императора в должность Верховного главнокомандующего к охране Ставки присоединился конвой его величества.

В Могилеве Ставка утратила характер тесно сплоченного и обособленного от внешнего мира органа, какой она имела в Барановичах, и обратилась в учреждение, во многом подобное обычным учреждениям правительственной власти.

* * *

Не успели мы еще окончательно разместиться в Могилеве, как нас точно громом поразила весть о смещении великого князя Николая Николаевича и о принятии государем императором на себя должности Верховного главнокомандующего. Мы все, проникнутые безграничной преданностью великому князю, глубоко преклоняясь перед его полководческим даром и зная, сколь велика была его заслуга на посту Верховного главнокомандующего, были совершенно подавлены его смещением, предчувствуя, что это будет иметь для России самые тяжелые последствия. В душах многих зародился, во имя блага родины, глубокий протест, и пожелай великий князь принять в этот момент какое-либо крайнее решение, мы все, а также и армия, последовали бы за ним.

Вскоре стало известно, что пагубное решение о смене великого князя было принято Николаем II вопреки мнению правительства, которое настойчиво отговаривало государя от этого шага, считая его опасным. Но он твердо стоял на своем, мотивируя это решение тем, что в тяжелые моменты войны долг монарха находиться при своих войсках.

Возможно, это было бы правильным в начале нашего тяжелого отступления, но в данный момент, когда на фронтах настало спокойствие и мы уже пережили кризис, такое решение было запоздалым и, во всяком случае, должно было иметь иные причины.

И действительно, с течением времени выяснилось, что решение это было принято государем по настоянию императрицы, которая, видя, что популярность великого князя нисколько не уменьшилась даже после пережитого нами тяжелого кризиса на фронте, считала дальнейшее пребывание его на высоком посту опасным для престола. В этом императрицу усердно поддерживала вся распутинская камарилья, не терпевшая великого князя.

В этом мы убедились, увидев, как сама смена в Ставке произошла. Произошло все в один день с глазу на глаз между государем и великим князем, которому даже не дали возможности проститься с чинами своего штаба. Ему было приказано отправиться прямо на Кавказ, куда он был назначен наместником, не заезжая в Петроград.

Принимая во внимание глубокое благородство, честность и безусловные верноподданнические чувства великого князя, можно утверждать, что опасения императрицы были совершенно необоснованны. Ее болезненная мнительность принесла в этом деле неисчислимый вред России.

Благо России безоговорочно требовало, чтобы великий князь оставался на своем посту, и никакие соображения не могли этого требования отменить.

Великий князь Николай Николаевич на деле доказал свои исключительные способности как полководец. Россия давно уже не имела во главе своих вооруженных сил такого выдающегося вождя, и никто даже в отдаленной степени не был в состоянии его заменить.