В стране чудес

Лера точно знала, куда идти, словно бывала здесь много раз. Аккуратные ряды крестов. Украшенные неестественно яркими цветами тёмные оградки, обелиски, прикрытые от любопытных глаз заиндевевшими берёзками или пушистыми елями. Вид торжественный и печальный

Вот она, тёмная оградка. Только за ней пять каменных плит: молодая, улыбающаяся женщина, мальчик-подросток, смешливая девочка, крошка в кружевном чепчике, погибшие одной смертью в одну ночь, и рядом с ними худощавый мужчина, не выживший без них.

Татьяна, Артём, Маргарита, Алёна и Павел.

Порванная в клочья судьба.

Лера стряхнула иней с побелевших табличек, присела на скамейку рядом с могилой Татьяны, положила на гранитную плиту газету и цветы.

– Татьяна, здравствуйте. Не знаю, слышите ли вы меня теперь. Ведь я сделала то, о чём вы меня просили, и вы добились того, что хотели. Наверное, вам не зачем здесь больше находиться… Знаете, мне очень жаль, что с вами так произошло. Правда.

Она встала, положила игрушку на могилу Алёны Селивёрстовой, ещё раз взглянула на детское наивное личико, ручки, прижимающие к себе… белоснежного медвежонка… того самого…

– Выходит, это её медвежонок, Алёны? Его не принесли на пожарище?

У Леры внутри всё похолодело. И нашёлся ответ на вопрос, бившийся в мозгу.

– Ладно, Татьяна, – выдохнула она, наконец, – если ты меня слышишь, то я освобождаю тебя от данного мне обещания… ну, в том плане, что больше ко мне никого не пускать. Если есть кто-то ещё рядом с тобой, кому я могу помочь… то, валяйте…

По позвоночнику полился тонкий холодок. Словно апрельский сквозняк пробрался под куртку.

Лерка закрыла глаза и приготовилась.