В стране драконов и сказочных птиц

На следующее утро часов в пять, я отправился в путь чтобы до рассвета попасть в укрытие. Густые облака окутали горный лес, с прошлого вечера не переставая моросил дождь. Еще час мне пришлось ждать в темном сыром укрытии, а затем в первых проблесках зари я увидел на вершине хворостяной башни ее владельца. Его темно-коричневое оперение не выделялось на фоне сумрачного леса. Он усердно возился с какой-то палочкой, и длинный хохол спадал ему на плечи. При быстрых движениях головы посверкивали немногочисленные ярко-оранжевые перья хохла. Но мой восторг вскоре сменился унынием. Кумбук занимался не ремонтом башни, которую повредил сильный дождь. Раза три он прилетал и опять улетал, и, наконец, несмотря на плохую видимость, я понял его действия. Сколь тщательно ни старались мы замаскировать за-сидку, ее появление не прошло незамеченным. Палочку за палочкой птица разбирала свою башню и уносила материал на другой склон, где начала строить новую башню. Вышло, как говорил Маета Пиджин: "Лезьте в горы и полюбуйтесь чудесными постройками кумбука. Одно это уже стоит затраченного труда. Но снять кумбука на кинопленку вам не удастся. Он слишком чувствителен и не любит гостей". То же говорили мне все знатоки птиц Новой Гвинеи, действительно разбиравшиеся в положении дел. Но до сих пор мне всегда удавалось подобрать ключик даже к самым скрытным существам Должен же найтись такой ключ и к хохлатой беседковой птице! И как только нам вновь удалось найти ее башню, мы принялись за работу Первая попытка показала, что хижины из ветвей и листвы мало. Новая засидка имела двойные стенки, промежуток между которыми был плотно забит мхом. Точно так же набили мхом двойную крышу. Теперь наше укрытие было полностью звуко-изолированным, и птица не могла услышать жужжания кинокамеры. Подготовительная работа отняла у нас почти три недели, ведь мы старались как можно меньше шуметь, к тому же тропические ливни нередко прогоняли нас со стройплощадки.

Затем пришлось решать проблему освещения. В окутанном туманами и без того сумрачном лесу было темно как в погребе. Стрелка моего люксметра ни разу не колыхнулась. О прожекторе, разумеется, нечего было и думать. С помощью Зиги мы втолковали папуасам, в чем загвоздка. Они сказали,' что "надо устроить окошко в крыше леса". Приладив канат, папуасы взобрались по гладким стволам высоко наверх и обрубили ветви, закрывавшие доступ солнечным лучам. Получилось окно, сквозь которое на постройку кумбука падал слабый свет. Теперь оставалось надеяться, что крайне пугливая птица вернется к своей башне. С начала нашей работы она не показывалась нам на глаза.

Птица-садовник так осторожна, что нам пришлось строить звуконепроницаемую засидку: стрекотание камеры могло спугнуть птицу и заставить ее сменить место тока. Наши ловкие помощники папуасы помогли нам выйти и из этого затруднения.

Стройка звуконепроницаемой засидки

Три месяца вдали от последнего оплота цивилизации, вдали даже от папуасских деревень... Наши запасы пищи вскоре подошли к концу. До прибытия "подкрепления" мы питались вместе с проводниками и жили их жизнью. Зато в результате, наконец, были получены записи, проведены съемки и наблюдения, которые приподняли завесу над тайнами кумбука.

Какими предметами украшает птица свою постройку? На рубеже нынешнего столетия один из исследователей писал, что кумбук прикрепляет паутиной к прутикам древесную труху из ходов личинок насекомых. Такая фантастическая мысль могла прийти в голову только тому, кто никогда не наблюдал птицу за работой. Я очень ясно видел весь процесс через объектив кинокамеры, а потом и на большом экране. Когда кумбук привык к свету, он стал ежедневно наведываться к постройке, чтобы привести ее в порядок после очень сильных ливней. Мешающие ему листья, которые опадали с вечнозеленых деревьев-гигантов, он живо выбрасывал через забор "сада". Отвалившиеся веточки укреплял на башне, затрачивая немало труда, чтобы подправить и пополнить украшения. Для этого он приносил какие-то листики, откусывал с краю маленькие кусочки, смачивал их слюной, "жевал", а затем приклеивал к башне в подходящем месте. Это странное поведение, наверное того же рода, что и окрашивание стенок беседки у австралийских шалашников.