В стране драконов

– Он всецело в вашем распоряжении, – сказал чиновник; меня вывезли из самолета и доставили на собеседование с невозмутимым таможенником, который поставил штамп в моем паспорте, а после этого отвезли к багажной карусели.

Потом были целые мили коридоров, и наконец мы добрались до белых дверей, которые автоматически разъехались в стороны передо мной. Меня провозят через них, я вижу длинный металлический барьер, по одну сторону которого стоят люди. Некоторые поднимают таблички и машут ими передо мной; другие собрались в небольшие семейные группки, на их лицах написано ожидание. Десятки глаз окидывают меня взглядом, потом встречающие понимают, что я – не тот, кого они надеялись увидеть. Таблички опускаются, лица отворачиваются, люди готовятся ждать дальше. Я оглядываюсь, всматриваюсь в лица, опасаясь обознаться. А вдруг Джоанны нет здесь, вдруг она меня не встретит! Что я тогда буду делать?

– Мартин?

Я поворачиваю голову. Она здесь. Я едва могу дышать. Она прекраснее, чем я мог себе представить. Она улыбается и перегибается через барьер.

– Миленький мой, – говорит она на африкаанс. – Любовь моя!

Мгновение неловкости, а потом наши руки соединяются. И, коснувшись ее впервые, я чувствую, что она пахнет сладостями и цветами. Я знаю, что больше никогда ее не отпущу.

Я дома.

54: Вместе

Я пьян, одурманен всем тем, что происходит со мной впервые: вижу ее улыбку, когда она смотрит на меня, сидя напротив; растворяюсь в ее поцелуе; смотрю, как она сводит брови, пытаясь решить, что ей хочется выбрать из ресторанного меню; сижу с ней вместе под огромным грабом, спасаясь от проливного дождя.

– Миленький мой, – говорит она снова и снова, будто пытаясь убедить себя в том, что я действительно здесь. – Любовь моя.

Мы приехали в Шотландию, после того как провели несколько дней в квартире Джоанны, где отпраздновали ее день рождения вместе с Ким и несколькими друзьями.

И теперь мы совершенно одни и едва обращаем внимание на пологие холмы и небо, которые сверкают и переливаются за стенами нашего коттеджа. Бóльшую часть времени мы проводим внутри, сидя или лежа бок о бок или плечом к плечу, постоянно держась за руки или переплетаясь ногами. После всех этих месяцев, когда мы жаждали встречи, невозможно расстаться даже на мгновение.

Я почти не пользуюсь алфавитной доской. Я пишу буквы на ее коже пальцем, слова тянутся по ее телу, и она их читает. Во многих отношениях они и не нужны. Мы довольно наговорились за эти месяцы, и Джоанна многое понимает, просто вглядываясь в мое лицо.

Движения бровей или взгляда обычно достаточно, чтобы ответить на многие практические вопросы. Все мимолетные страхи и сомнения, мучившие меня до приезда, все вопросы – будем ли запинаться, произнося вежливые банальности, не зная, что сказать, станем ли стараться развлекать друг друга шутками, – все это отринуто и забыто. С самого момента нашей встречи в аэропорту мы упиваемся друг другом, и в наших отношениях нет никакой натянутости.

Я никогда прежде не знал человека, который принимал бы меня так полно и в котором было бы столько внутренней умиротворенности. Джоанна не заполняет паузы между нами бессмысленной болтовней. Мы просто плывем по течению совместного бытия, и бывают моменты, когда я почти удивленно подскакиваю, если она меня касается – мои пальцы распрямляются, когда она гладит мою руку, челюсть поджимается, когда она целует мои глаза. Мое тело словно не в силах поверить в ее нежность. Никогда раньше ни один человек не получал от моего присутствия такого удовольствия. Это самое простое, но и самое совершенное из чувств.

Мы ведем себя как картографы, час за часом изучая кожу друг друга, прослеживая линии щек, подбородков и рук кончиками пальцев, запечатлевая на себе ощущение другого. Ее ладони идеально помещаются в мои, и я поглаживаю шрамик, который она получила, когда застряла рукой в куриной клети, будучи ребенком. Я и не представлял, что любовь будет так пронзительно воздействовать на мое восприятие: каждая моя клетка настроена на нее, и я смотрю, как она улыбается, вдыхаю ее запах, слушаю ее голос, ощущаю вкус ее поцелуев и касаюсь ее кожи.