В Стране Дремучих Трав

Оставьте свои очки! Идите к любому пруду. Там вы найдете нечто гораздо более совершенное. Поймайте жука-вертячку. Да! Да! Я не безумен: жука-вертячку. Он живет на границе воздуха и воды, то есть и в воздухе и в воде. Но световые лучи, падающие в глаза жука, находящегося в воздушной среде, преломляются на один лад, а световые лучи, проходящие через воду, преломляются иначе — гораздо слабее. У вертячки каждый глаз разделен пополам. Одна половина лежит выше — она видит в воздухе, а другая, нижняя, половина видит в воде. Фокусные расстояния половинок разные. Когда вертячка скользит по воде, то верхняя половинка наблюдает за тем, что делается в воздухе, нижняя — за тем, что в воде.

Бросьте свои очки! Исследуйте вертячку! Примените этот принцип двухфокусного зрения! Устройте себе стекла двухфокусных очков!»

Здесь я сделал пометку карандашом:

«Поздно! Кассир в Москве, когда выдавал мне железнодорожный билет, посмотрел на меня через свои очки довольно странно. Это меня заинтересовало. Кассир разъяснил: обычные двухфокусные очки! Их можно заказать в любой аптеке».

Это предложение Думчева, конечно, устарело! «Но, наверное, — подумал я, — дальше я прочту что-либо новое и неожиданное». Я пропустил несколько строк и остановился на другом месте.

«Люди! Вы роете туннели в горах, пробиваете разные породы земли. Учитесь у жуков-древоточцев! Исследуйте, почему они чуют, где слой дерева тоньше и где толще».

Дальше Думчев писал о торедо новалис — корабельном древоточце:

«Обратите внимание на то, что этот древоточец-моллюск, похожий на небольшого червя, покрыт согнутой пластинкой и легко проходит сквозь самое твердое дерево. Непременно изучите, как он пробивает это дерево. И создайте по примеру торедо новалис аппарат для пробивания дерева».

Я выразил сомнение и написал на полях:

«Совет интересный, но вряд ли этот древоточец подскажет человеку идею изобретения нового бура».

Думчев говорит:

«Строитель, учись у пчелы экономно строить! Каждая стенка ячейного вместилища используется дважды. Здесь все преимущества постройки вместилищ с шестиугольным сечением. Какая экономия строительного материала, и при этом большая прочность! А именно: вес воска (строительного материала сот) в шестьдесят раз меньше заключенного в нем меда».

Я сделал самоуверенную пометку: «Зачем рекомендовать вниманию архитекторов ячейки с шестиугольным сечением? Фантазия архитектора не нуждается в подсказе пчелы.

Самый плохой архитектор, прежде чем построить дом, создает план этого дома в своем мозгу. А потом, если нужно, он меняет и улучшает этот проект. Пчела ничего менять не может. Пчела всегда «строит» инстинктивно. Если проколоть ячейку, мед будет вытекать. Но пчела все будет носить и носить мед в эту дырявую ячейку, отложит сюда яичко и запечатает пустую ячейку. Слепой инстинкт! Она и прилетает именно столько раз, сколько необходимо для заполнения ячейки».

И тут я вспомнил, как пробивал крышу гнезда, куда листорезная пчела отложила яичко. А. она бестолково, инстинктивно все укладывала и укладывала новые крыши. И уложила она столько крыш, сколько укладывает всегда, «не заметила», что все они были пробиты.

«…Вес воска в шестьдесят раз меньше заключенного в нем меда». Это примечательно. Но воск как строительный материал для человека?! Довольно странное предложение!

Думчев пишет:

«Человек, научись защищать свои дома от холода!

Самка богомола, откладывая свои яйца, обволакивает их особой жидкостью, которую беспрерывно выделяет. Эта масса с пузырьками воздуха внутри предохраняет яйца от чрезмерной жары и сильного холода. Исследуйте эту жидкость».

Моя пометка:

«Речь идет о тепловой изоляции. Но ведь воздух как изоляционный материал давно известен. А совсем недавно техника наших дней, учитывая воздух как термоизоляционный материал, создала особый вид пеностекла. Материал этот по легкости и пористости превышает даже пробку. Чтобы получить подобную массу, необходимо было найти способ регулирования образования пористой структуры в стекломассе. Секрет заключается в том, чтобы поры с газом распределялись в стекломассе равномерно».

«Незачем в пене богомола искать равномерность распределения отдельных пор!» — подумал я.

Так со смущенной душой читал я конспект Думчева и все отмечал на своем экземпляре: «Поздно! Поздно!»

Все тяжелее становилось на душе у меня: неужели зря прошла вся жизнь Думчева? Что же будет с ним, когда он сам в этом убедится? Что ответят ему из Москвы? А ведь он из Страны Дремучих Трав бросал вызов современной науке.

И вот мне стало трудно читать дальше…

— Палочка-выручалочка!

— Палочка-выручалочка! — повторял я вслед за звонкими колокольчиками детских голосов.

Что же мне делать?

А солнце высоко, оно пробивается сквозь зеленую листву. И тени всё короче. Уже полдень.

— Палочка — вы-ру-ча-лоч-ка… — звучит то близко, то далеко.

Читать ли дальше? Я медлил. Я чего-то ждал.

Поздно! поздно!

Как шумно, как пестро на аллее! Звонкие молодые голоса, яркие платья девушек. Появились, прошли. Все стихло. Из глубины сада слышны два знакомых голоса. Узнаю их. Это Лена и Павел.