В стране Гудка – 3. Провинциальные истории

— Привет, — поздоровался Сидор, подходя к Герасиму — Это и есть твоя Му-Му?

— Она самая, — первый раз за все время улыбнулся Герасим, а собачонка зло гавкнула на Сидора и вытаращила глаза еще больше.

— Я уж думал тебя снова в военной форме пьяного привезут. А ты вон, сам пришел, — ухмыльнулся Герасим.

— Да все нормально, — ответил Сидор, — Послушай, а пацаны к тебе вчера приходили? Я им разрешил переночевать здесь.

— Приходили, — кивнул головой Герасим, — Я им снегоход дал. И они в Березовку уехали. Сегодня обещали вернуть. Не положено здесь чужим находится. По инструкции.

— Какие здесь все правильные, — начал заводится Сидор, — Все у них по инструкции. Этого не положено. Того не положено. Лес людям на дрова рубить нельзя, — и он уже закричал, — А трубу через дорогу можно, да?

— Что-то случилось, — выдержав небольшую паузу, спросил Герасим.

— Все нормально. Не беспокойся, — немного успокоившись, ответил Сидор.

— А то с утра из Квасквы звонили. Приказали на завтра вертолетную площадку подготовить и парковку для машин расчистить побольше. Гости завтра приезжают.

— Понятно, — вздохнул Сидор.

— Ну, а раз тебе все понятно, пойдем тогда обедать, — пряча Му-Му за пазуху произнес Герасим, — Недавно Мишка- белорус приезжал. Привез тут от Любки борщ, холодец, вареники. Говорит, заработал ты.

— Это хорошо. Действительно есть хочется, — согласился Сидор, и они вошли в дом.

Пообедав, он немного отдохнул, и взяв за домом снеговую лопату, пошел помогать Герасиму расчищать парковку для приезжающих завтра ответственных гостей. Закончив работу, когда уже стемнело, они посидели еще в гостиной, попили зверобойного чая с вареньем из крыжовника и рано, по-деревенски, легли спать.

***

Они стояли с Герасимом перед домом, прикрывая лица руками от снега, летящего от вертолета, зависшего над площадкой. Вертолет наконец приземлился и из него по трапу стал спускаться Челентано, в мафиозных очках, подавая руку идущей следом Алиске в короткой светлой дубленке, отороченной белым мехом, и в голубом платке, по-деревенски подвязанном снизу. Челентано мельком взглянул на Сидора и не поздоровавшись прошел через дверь в дом, услужливо отрытую Герасимом.

— Не переживай котик, — подошла к Сидору Алиска, и потянувшись на носках, поцеловала его в губы оставляя вокруг запах экзотических духов, — Я не дам тебя в обиду, — и она, обтерев ручкой отпечаток губной помады с лица Сидора, тоже вошла в дом.

Сидор остался стоять на улице, прищурившись, наблюдая за снежинками, еще искрящимися в воздухе. Чуть в стороне, стояли несколько припаркованных черных лимузина следственного комитета, приехавших раньше со следователями из Квасквы, которые сразу начали производить обыск в доме, попросив Сидора с Герасимом покинуть помещение. Прошло, наверное, минут сорок, когда из дверей выглянул молодой человек в строгом костюме и вежливо пригласил Сидора пройти в дом.

В комнате, на диване, сидел Челентано закинув ногу на ногу, а рядом с ним, раскладывая на столике какие-то листочки и что-то разъясняя пристроился главный следователь, одетый в синей форменный мундир. Чуть в стороне у окна, стояла Алиска, с тонкой, длинной сигареткой, уже без шубки, в элегантном серебристом, спортивном костюме и разглядывала какие-то фотографии, которые держал перед ней один из следственной группы. На полу, перед столом, стояло множество корзинок с банками и сушеными грибами, которые, когда-то привозили Сидору приезжающие в усадьбу гости. Вокруг корзинок ходили несколько следователей, перебирая содержимое и что-то записывающие в блокноты.

Прошло еще несколько минут, пока следователи не закончили перепись и положили блокноты на стол перед главным следователем. Тот, быстро просмотрев их, сделал пометку в своем блокноте и любезно улыбаясь Челентано, произнес: У нас все готово. Можем начинать.

— Начинайте, — кивнул головой Челентано.

— Итак, — тем же любезным голосом начал главный, заглядывая в свой блокнот, — В качестве взяток, полученных господином Сидоровым, нами изъяты и приобщены к делу следующие вещественные доказательства. Сто тридцать три банки соленьев и варенье. Пятьдесят шесть связок сухих грибов. Восемь килограмм сала, а также семь десятков куриных яиц.

— Неверно, — вдруг произнес Сидор.

— Что не верно, — посмотрел на него следователь.

— Яиц было больше. И сала, — ответил серьезным голосом Сидор, — Просто Герасим каждое утро жарил мне яичницу на завтрак, — и он, повернувшись к Герасиму, со скучным лицом, стоявшему у двери, — Не помнишь Герасим, сколько ты яиц использовал за это время?

— Так кто ж их считал, — снял шапку и почесал затылок Герасим.

— Это не принципиально, — вежливо улыбнулся следователь, — Большого значения не имеет.

— А что же тогда имеет, — с любопытством спросил Сидор.

— А то, что было на дне корзинок в конвертах, — не меняя вежливого тона, произнес следователь.

— В каких еще конвертах, — с недоумением спросил произнес Сидор.