В стране кенгуру и эму

Сразу за городом вдоль шоссе тянутся небольшие фермы, на которых выращиваются овощи, апельсины, лимоны и другие фрукты. Тут же, прямо у дороги, на лотках выставлено все это богатство. Фермы сменяются белесым эвкалиптовым лесом. Кое-где он вырублен, и крутые холмы покрыты зеленым ковром клевера и райграса. На этих искусственных пастбищах мирно пасутся джерзейки. Обычно в загоне их содержится 20–30 штук. Здесь, в горах, выпадает много дождей, и вода, стекая с бугров в овраги, образует многочисленные живописные ручьи и небольшие речки.

Вот, наконец, и небольшая черная вывеска: «Команела» — это и есть ферма, которую нам предстоит посетить.

Мой провожатый из департамента земледелия был несколько удивлен, не встретив во дворе хозяина. Спустя некоторое время на пороге появился толстый, с заплывшими маленькими глазками владелец фермы — мистер Вальш. Едва поздоровавшись со мной, очевидно, уверенный в том, что я не понимаю английского языка, он буркнул: «Я буду показывать этому красному, а он приедет к себе и, может быть, сбросит на меня бомбу».

Мистер Рели тщетно делает ему знаки, чтобы он замолчал, но тот не унимается. Наконец он повернулся и ушел. Смущенный мистер Рели объясняет, что, когда договаривались с мистером Вальшем о посещении его фермы, ему сообщили, что приедет стипендиат ЮНЕСКО, ученый, и не сказали, что русский. Он обрадовался, решив, что приедет американец, а позже каким-то образом узнал, что стипендиат ЮНЕСКО — русский. Вот он и рассвирепел. Я говорю, что в таком случае не стану смотреть ферму, но мистер Рели убеждает меня не обращать внимания на мистера Вальша и самим посмотреть его очень интересную ферму. На ней выращивают племенных цыплят, и другой такой фермы вблизи нет. Жаль потерянного времени, поэтому решаю остаться. Это первый случай такого враждебного ко мне, русскому, отношения.

Птичник

В небольшой долине, среди эвкалиптового леса построено десять птичников; в каждом из них — тысячи проволочных клеток. В каждой клетке помещены две курицы — темно-вишневая и белая. Первые — это австралопы — мясная порода; вторые — леггорны — яйценосная порода. Вдоль клеток тянутся желобки с кормом — дертью, состоящей из размолотого зерна, морских ракушек, люцерновой муки. Все эти корма доставляются на ферму и здесь на небольшой молотковой мельнице размалываются и из них составляются различные кормовые смеси. Над кормушкой но маленькому желобку тоненькой струйкой течет вода. Проволочный пол клеток немного наклонен, и снесенные яйца выкатываются наружу. Собирают яйца дважды в день.

Около двадцати тысяч кур находится в этих клетках. Верхняя часть клюва у кур обрезана. Это делается для того, чтобы цыплята не лакомились своими же братьями и сестрами. На воле этого не бывает, а вот у цыплят, содержащихся в закрытых помещениях, такие дурные навыки «каннибализма» нередко проявляются. Даже взрослые куры, находясь в клетках, ухитряются расклевывать и выпивать собственные яйца. И вот в трехнедельном возрасте цыплятам специальной машинкой делают эту операцию. Проходит она безболезненно.

В среднем каждая курица за год несет 200–210 яиц. Нестись они начинают в шесть месяцев, а в полтора года их убивают на мясо. Держать их дольше считают невыгодным: в следующем году они дадут уже на 30 % меньше яиц, а их мясо становится жестким.

В большом дощатом сарае помещается около пяти тысяч цыплят. Таких сараев четыре. Каждый из них внутри разделен несколькими перегородками. На полу стоят длинные корыта, в них медленно вращается винтовой вал, передвигающий корм из находящегося у входа большого ковша по корытам. Здесь же расположены автоматические поилки; имеются специальные электрические устройства для обогрева цыплят во время дождя и при похолодании.

Инкубаторий напоминает большой склад, в котором установлены ряды огромных шкафов-инкубаторов. Яйца в них переворачиваются автоматически. Здесь идеальная чистота и прохладный воздух. Температура тщательно регулируется; мощные вентиляторы все время обменивают воздух.

Тысячи желтых комочков пищат, бегают, клюют корм в специальном отделении цыплятника — питомнике-яслях. Здесь они находятся одиннадцать первых дней, а затем их переводят в сарай-цыплятник. Это племенные цыплята. В однодневном возрасте они уже продаются по 3 шиллинга (30 копеек), а в двенадцатидневном — по 9 шиллингов (цена хорошей взрослой курицы).

Осмотр окончен. Хозяин так и не появился.

Нам предстоит еще ознакомиться с фермой, поставляющей яйца и мясо. Эта ферма находится недалеко отсюда, но уже наступило время ленча, и мы заезжаем в паблик бар. По австралийскому обычаю перед обедом выпиваем пиво, съедаем протертый овощной суп и стейк, расплачиваемся и едем на ферму, расположенную на окраине городка.

По постройкам видно, что хозяин небогат. Мой сопровождающий говорит, что у владельца фермы мистера Бернса всего четыре тысячи кур-несушек. Чистый доход его в год составляет около трех-четырех тысяч фунтов стерлингов. Ферму обслуживает сам владелец и его пятнадцатилетний сын.