В стране книголюбов

«Книжное чутье» вырабатывается не сразу. Как часто его не хватало даже крупным собирателям. «…Чуять инстинктом ищейки, — писал французский библиофил Физельер, — под грязной кожей или покоробленным пергаментом запах ума или просто рассудка, знания или просто здравого смысла, которым пропитаны эти старые страницы, попадать как раз на то, что должно нас просвещать, интересовать или только нам нравиться, находить, не ошибаясь ни одним листом, самое ценное место этой пребывающей в пренебрежении старой книги, где хранится искомый урок, ожидаемое утешение, освещающий факт или вспыхнувшее слово. О, это краеугольный камень любви к книгам».

Конечно, с годами приходит зрелость, накапливается опыт в подборе книг, появляется умение отличить хорошую книгу от плохой. Чтобы обладать настоящим «книжным чутьем», необходимы не только знания, всестороннее понимание книги, как единого целого, умение искать книги, но и вкус. Его воспитывают, ориентируясь на лучшие книги, проверенные временем. «Порой навечно людям остается короткая, но мудрая строка…»

Нередко даже опытные книголюбы не могут обойтись без услуг библиотекаря или продавца книг, а также без совета специалистов. Интересная книга может сама найти вас. Для этого следует порыться среди книг, если надо — заглянуть в каталоги, справочники. Однако какими бы мы ни стали «образованными» книжниками, не следует забывать еще об одном качестве книголюба — пытливости, желании узнать как можно больше о любимых книгах! Ведь у каждой книги свое собственное лицо, своя судьба, своя «долгота века».

Знать, например, чем одно издание отличается от другого, какова их судьба. Не пропустить книгу, которая вас интересует, напечатанную где-то в ином городе, — для этого требуется много усилий. Именно они и превращают пытливого читателя в подлинного книжного знатока.

Знать о книге надо все. Может быть, придется много прочесть других книг и статей. Пойти в библиотеку, побывать, если надо, в музее, но потраченные усилия не пропадут даром. Они обогатят вас новыми знаниями и принесут большую радость.

Бывают такие издания, которые очень хочется иметь, но достать их невозможно или очень трудно. Книгособирательство — это и настойчивость в поисках. За полвека коллекционирования Ивану Борисовичу Семенову ни разу не попадалась брошюра Кайгородова «Чайковский и природа». Наконец он узнал, что книжка эта находится у одного известного ученого, поклонника музыки Чайковского. Десять лет библиофил уговаривал его, пока, наконец, тот не решил расстаться с редкостью.

Порой коллекционера подстерегают неожиданные превратности судьбы. В течение многих лет Николай Павлович Ильин стремился познакомиться с семьей казанского профессора Кондакова. В его библиотеке, он знал, хранилась миниатюрная книжечка «Снежная маска» А. Блока с дарственной надписью поэта знаменитому пушкинисту Павлу Елисеевичу Щеголеву.

Когда же библиофил приехал в Казань и познакомился с библиотекой Кондакова, книжки этой в ней не оказалось: она бесследно исчезла.

Как часто гибли библиотеки, на которые затрачены были годы жизни. Книгособиратели принимались за вторые, третьи, четвертые библиотеки — и вновь их создавали. Еще в начале жизненного пути Василий Алексеевич Десницкий собрал редкую коллекцию подпольных революционных изданий, напечатанных в России и за границей. Она погибла в огне пожара. Во время первой мировой войны в эстонском городе Тарту погибла вторая библиотека. В 1917 году неутомимый библиофил начал собирать третью библиотеку. К концу жизни ученого она насчитывала около 15 тысяч книг и 3708 комплектов журналов.

Библиотека инженера-экономиста Б. Л. Поляка, живущего в Тбилиси, трижды погибала, и трижды книголюб ее возрождал. В нынешней библиотеке, которую он стал собирать после Великой Отечественной войны, насчитывается свыше двух тысяч книг.

Каталоги личных библиотек.

Нелегкой оказалась и судьба библиотеки украинского писателя-библиофила Александра Елисеевича Ильченко. Первую собранную им книжную коллекцию он потерял в годы войны в Киеве. Вернувшись после войны в родной город, он вновь принимается собирать любимые книги — произведения народного творчества. И таких книг он собрал более пятисот.

Приведем еще одно соображение. Собирая книги, нередко отказываешь себе во многом. Поначалу, быть может, это и не столь обременительно. Потом приходится идти на более серьезные «жертвы». Но какой же друг книги не готов ради нее поступиться многим.