В стране литературных героев

А.А. (такого оборота он не ожидал): Бог с тобой, Геночка! Я и не думал с тобой хитрить! Боюсь, что ты меня слишком буквально понял. Все-таки, что ни говори, а у Лермонтова и у Булгакова – два совсем разных образа. Два разных человека! Неужели знакомство с двумя Иванами тебя в этом не убедило?

Гена: Нет, не убедило! (И тут его осеняет.) А знаете, почему не убедило?

А.А.: Почему?

Гена: Да потому, что вы мне этих Иванов по очереди показали. По отдельности. А вот если бы вы их вместе свели,-это было бы другое дело. Как только они стали бы друг с другом разговаривать, тут мы бы и увидели, разные они или не очень… (Со вздохом.) Только такое, наверно, невозможно, чтобы сразу двух вместе…

А.А. (его честь изобретателя задета): Как это невозможно? У нас все возможно!

Гена (с воодушевлением): Неужели вы сейчас двух Иванов вместе сведете?

А.А.: Ничего нет проще. Только, во-первых, не Иванов – они мне, признаться, уже поднадоели. И, во-вторых, не двух, а гораздо больше!

Гена: То есть как-больше?

А.А.: Очень просто. Ведь в литературе немало случаев, когда один и тот же герой предстает во множестве обличий. Вот, например, Дон Жуан… Дон Жуан есть и у Мольера, и у Байрона, и у Пушкина, и у Мериме, и у Алексея Константиновича Толстого, и у Гофмана, и у Чапека, и у Блока, и у Брюсова…

Гена (перебивает его): Погодите, погодите… А при чем тут Дон Жуан? Иван Грозный – он ведь на самом деле жил. Это историческое лицо! А Дон Жуан-он же выдуман!

А.А.: Да как тебе сказать… Дон Жуан тоже существовал на самом деле. Он жил в Испании, в четырнадцатом веке. И подлинное его имя было Дон Хуан Тенорио. О нем сохранились кое-какие довольно достовернее сведения. Так что мы можем утверждать, что у всех Дон Жуанов был один, так сказать, первоначальный прототип.

Гена: А они сами-что, все разные?

А.А. (загадочно): А вот сейчас увидишь…

Он включает свою машину, и перед Геной появляется несколько человек довольно неожиданного обличья. Нельзя сказать, чтобы наш Гена был большим знатоком историй про Дон Жуана, но и он понимает: что-то тут не то. Незнакомцы одеты в простонародное платье, и говор их тоже никак не аристократичен.

Первый незнакомец: Я тебе доложу, братец ты мой, что хозяин мой – это величайший из всех злодеев, каких когда-либо носила земля, чудовище, собака, дьявол, турок, еретик, который живет, как гнусный скот, как эпикурейская свинья…

Второй: Ишь ты, не повезло тебе! Мой-то не таков! И он, ясное дело, не без греха, но добрый барин. Обходительный такой!..

Третий (гордо): Ну, я вижу, все ваши господа ничто перед моим! Вот мой господин прямо-таки благородный сеньор! Прямо скажу, человек чести!..

Четвертый: Ох, а мой, разрази его гром…

Но недоумение Гены достигает таких размеров, что он уже перестает слушать этих людей.

Гена: Кто это, Архип Архипыч? Неужели Дон Жуаны? Странные какие…

А.А.: Нет, Геночка, это пока что их слуги. Слуги ведь всегда норовят оказаться впереди своих господ…

Второй слуга (первому): Эх, бедняга ты, бедняга! Если уж твой хозяин даже жалованья тебе не платит, это последнее дело! Да как его зовут-то, мошенника такого?

Первый (мрачно): Дон Жуан, вот как…

Второй (изумленно): Быть не может! И моего так зовут!

Четвертый: Ох, и моего так…

Третий: Да вы что, с ума сошли? Это моего господина зовут Дон Жуан! Как вы смеете с ним своих разбойников равнять!

Первый (задет): Ну ты, потише, потише! Нечего чужих господ ругать!

Второй: Поганец эдакий! Вот мы тебе сейчас покажем!

Четвертый: Ох, покажем…

Вот-вот начнется потасовка. Но ее предупреждает появление господ этих слуг, то есть самих Дон Жуанов. Они и вправду очень разные: по возрасту, по внешности, по одежде.

Первый Дон Жуан: Эй, Сганарель! Брось палку! Я тебе говорю!..

Второй Дон Жуан: Лепорелло! Прекрати драку!

Третий (презрительно):

Простой народ, бездельники и воры,

А на дуэли бьются, как сеньоры…

Четвертый: Ха-ха-ха! Неплохо сказано! Вашу руку, сеньор! Как ваше имя, позвольте узнать?

Третий (гордо):

Я – Дон Жуан, искатель островов,

Скиталец дерзкий в неоглядном море.

Я жажду новых стран, иных цветов,

Наречий странных, чуждых плоскогорий.