В стране насекомых. Записки и зарисовки энтомолога и художника

По данным русского почвоведа Н. А. Димо, опубликованным еще в 1904 г., муравьи, гнездящиеся в почве нижневолжских степей, выносят на поверхность 1122 кг земли на гектаре площади после одного лишь ливня. И если бы в этих местах «…все муравьиные кучи были бы срыты и полученная таким образом земля равномерно рассыпана по всей площади, то она образовала бы слой около 3 см (0,027 м) толщиной». Вот так муравьишки! Вы, вероятно, не раз замечали, что особенно крупные и сочные ягоды земляники именно на муравейниках черных лазиусов или рядом с ними.

…Ночью прошел небольшой дождик, и поутру на тропинках в саду появились не только свежие холмики лазиусов с отверстиями посередине, но и другие странные сооружения. Вот от гнезда к гнезду идет коридор, слепленный из песчинок и частиц земли, то открытый наподобие желоба — лишь две невысокие стеночки, то в виде туннеля, перекрытый сверху земляным сводом, то ныряющий под землю и вновь выходящий на поверхность через несколько сантиметров.

И по коридору снуют муравьи. Каждый выносит из темного отверстия песчинку и наращивает ею стенку желоба. Их много, строителей, надо спешить. Ведь материал тогда хорош, пока влажен — что песок, что земля, что глина. И всегда так: только пройдет дождь — кипит работа у входов в муравейники лазиусов.

Я наблюдал однажды такой же вот полуоткрытый туннель лазиусов, он достигал семи метров в длину.

Это сооружение было выстроено сразу после дождя. Еще большим стимулом для скоростного строительства служит просто роса. Особенно весело идут стройки на садовых дорожках в погожее росистое летнее утро. Поглядите в это время на муравьев — очень интересно!

На солончаках

Высокий крутой берег, под ним широкая (до горизонта) долина. Когда то здесь текла Камышловка. Она была большой, полноводной рекой, вычерченной на старинных картах толстой линией, а сейчас русло этого умершего притока Иртыша обозначает только цепочка небольших водоемов, сохранившихся частью в степи, а частью лишь на картах. Обманчива синь этих озер, таких красивых издали. Берега покрыты заскорузлой, потрескавшейся на солнце коричневой коркой, ближе к воде полоса вязкого черного ила, на воде хлопья серой пены, а сама вода горько соленая, мертвая. Это все, что осталось от Камышловки, — один из печальных результатов вырубки лесов на больших площадях.

Невеселые места, и я не люблю здесь бывать. Мне больше по душе веселый шум березовых перелесков или степной ветер, который несет волнующие ароматы трав, а не грустный запах мертвых водорослей и соленого ила. Но дело есть дело, нужно побывать и тут: давно я собирался узнать, что за насекомые обитают в этих соляных царствах.

Мягко пружинит под ногами плотный ил, подернутый сверху как будто изморозью, — это соль. Мы с Сережей медленно бредем по горячей от солнца прибрежной полосе и, согнувшись в три погибели, внимательнейшим образом глядим под ноги.

Кажется, ничего интересного не увидим и не узнаем; здесь, как видно, насекомым делать нечего. Но зачем по солончаку ползет маленькая жужелица дишириус? Жужелицы хищники питаются живностью. Но кая добыча здесь в солончаках? Но вот еще один дишириус, еще и еще. А ведь дела не так уж и плохи. Вот на ровной поверхности полувысохшего солончака нарисованы какие то сложные витиеватые иероглифы этаким красивым выпуклым рельефом: маленькие существа, скорее всего личинки каких то насекомых, путешествовали под самой корочкой и приподняли ее вдоль всего своего извилистого пути.

А вот и муравьи! Издали узнаю своих старых знакомых черных лазиусов, они носятся по горячей соляной корке во всех направлениях. Правда, их немного, но все таки они есть, и это очень здорово. Значит, лазиусы могут жить и в таких суровых условиях.

Но где же их гнезда? Не видно ни конусов, ни четких муравьиных дорожек, безошибочно приводящих к входам. Неужели входы в гнезда — вот эти круглые маленькие дырочки очень правильной формы, словно пробуравленные в солончаке крохотным сверлом? Не должно быть. Для муравьиных гнезд характерно более простое решение архитектуры входа — закругленные или обвалившиеся края, неправильное отверстие. Такие резкие, совершенно круглые дырочки с острыми краями высверливают в земле, по моему, только личинки хищных жуков скакунов, подкарауливающие в этих норках свои жерты, да некоторые одиночные пчелы.

И тем не менее эти отверстия оказались входами в подземные муравейники. Мы сделали здесь привал и наблюдали за лазиусами около часа. Одни таскали в гнездо крохотные частицы пищи, другие крутились у входов, бегали из одной дырочки в другую, выполняя какие то иные муравьиные обязанности.

У входа в «шахту» лазиусов.

Интересно, глубока ли входная шахта? Измерили прямым стебельком. Он свободно уходил сантиметров на двадцать.