В стране наших внуков (сборник рассказов)

Инженер Евгений Покровский был старым другом и сотрудником знаменитого Криштофа Бернарда, а теперь - большим заступником и, если можно так выразиться, защитником его сына. Петя в основном благодаря ему был удостоен чести из тысячи кандидатов быть принятым девятым в состав экипажа. Инженер Покровский считал своим долгом перед умершим другом сделать из Пети наследника славы его отца и при этом охранять его, насколько это вообще в человеческих силах.

- Евгений Павлович, здравствуйте! - начал Петя, наведя на фокус его угловатое багровое лицо с крепким внушительным носом. На одно мгновение на синих глазах сверкнули круглые стеклышки без оправы и тут же снова слились с моложавым лицом, так что казалось, будто Покровский вообще не носил очков.

- Петя, сын мой! - послышался мелодичный бархатный бас. Полные губы сложились в счастливую улыбку. - Поздравляю тебя с великим завтра! Сынок, наконец ты дождался - наступила твоя минута, попрощайся с миром...

- Евгений Павлович, - перебил его быстро Петя, - я хочу вам что-то сообщить, я передумал, я не полечу завтра с вами...

- Что ты говоришь, Петя?

- Я не полечу! Останусь на земле!

По лицу Покровского пробежала тень, оно както сразу погасло. Но только на одно мгновение.

Тотчас же оно снова озарилось прежней улыбкой.

- Ты не полетишь с нами? В общем это хорошо! Я понимаю тебя, мой мальчик! Понимаю, мама, да? Ну, ничего...

Он продолжал говорить таким же мелодичным, словно ласкающим басом, но все же с несколько другим оттенком, как будто более глубоким...

- Евгений Павлович, не сердитесь на меня, но я не могу иначе...

- Отчего же мне сердиться, дурачок? Я даже рад, радуюсь вместе с твоей мамой, передай ей привет от меня! Так, значит, ты не полетишь, - сказал Покровский задумчиво, но тут же снова повеселел: - А ты знаешь, что доставишь этим огромную радость одному хорошему человеку?

- Знаю, Доминик Эрбан как раз находится у меня...

- У тебя уже! Вот вездесущий! Покажи-ка мне его!

- До свидания, Евгений Павлович! Только но думайте, что... Я полечу следом за вами, когда немного осмотрюсь в этом мире, и тогда я скажу вам, почему я не мог лететь с вами... Счастливого пути!

Петя отошел со света и дал знак Эрбану. И вдруг ему стало немного стыдно. Он видел, с каким нетерпением юноша бросился к аппарату, - в эту минуту он пожалел о чем-то. Ему не хотелось слышать их разговора, он еще увидел, как лицо инженера Покровского снова просияло, услышал сказанные добродушным басом слова: "Приветствую вас, молодой человек" - и побежал к двери...

В коридоре он подумал о маме, должно быть, потому, что ему напомнил о ней Покровский. Он заторопился в ее комнату. Как могло случиться, что до сих пор он даже не вспомнил о ней?

Правда, у него было так мало времени! Лихорадочные дни сборов и приготовлений, потом разочарование и отчаяние из-за отсрочки и, наконец, неожиданная радость и надежда. Получилось так, что Ольга вошла в его жизнь и заслонила собой образ матери... Сердце Пети сжалось от раскаяния.

Он сию же минуту должен разыскать ее! Ей первой он сообщит об этом важном событии! Было бессердечным с его сроны уделять ей так мало времени, избегать ее До самой последней минуты.

Он с трудом переносил ее жалкие улыбки, за которыми скрывались, как он чувствовал, горе и отчаяние, не хотел слышать ободряющих слов, полных притворного веселья и беззаботности, он бежал от них, цепенел от ужаса, что она вот-вот бросится перед ним на колени и будет умолять его пожалеть ее, остаться с ней...

Бедняжка мама, она всюду ходила за ним, слушала за дверью его комнаты. Ему вспомнился один случай. Она подошла к нему как бы случайно, под предлогом, чтобы стряхнуть пылинку с его плеча, - и вдруг, когда Петя был меньше всего подготовлен к этому, силы оставили ее. Неудержимым потоком хлынули слезы, она порывисто обняла его и зарыдала, а он отворачивал голову, почувствовав на своем лице влагу ее слез...

- Мужайся, мужайся, мама, - сказал он тогда испуганно.

Как он мог, как он только мог быть с ней таким жестоким и дать ей уйти, как бы пристыженной...

Он заметил изъян в характере у Влади, всего лишь маленькое пятнышко, но, увы, проглядел свое собственное мерзкое отношение к матери...

Он повеселел - как она обрадуется, как развеселится, дорогая, родная, как бросится в его объятия, она больше не должна будет выступать в роли мужественной вдовы и матери; слезы, которые брызнут у нее из глаз, будут слезами счастья. И он уже не отвернется от нее и, может быть, сам заплачет вместе с ней и будет просить у нее прощения....

Петя сбежал вниз по лестнице в вестибюль, в котором мама больше всего любила сидеть. Она часто играла здесь на рояле или смотрела в окошечко телевизора на мир, что происходит в нем нового. Но вестибюль был пуст. Не нашел он матери и в библиотеке, в детской тоже никого не было. Владя с Иваном бегали, наверное, где-нибудь в парке или изобретали что-нибудь в своей мастерской. Он пошел- посмотреть в квартиру бабушки, но и там никого не оказалось.