В стране приключений. Вып. 1

— Ни в коем случае. Я согласен с вами, отсрочка в последнюю минуту достаточно досадна. — Он продолжал думать, как бы ему добраться до Департамента, чтобы посоветоваться с мистером Кику об этом странном деле… и услышал раздраженные и ехидные замечания Заместителя Секретаря об «инициативе» и «ответственности», и «бога ради, неужели никто в этом сумасшедшем доме не может принять самое простое решение?». Гринберг задумался. — Впрочем, я думаю, Департамент предпочтет продолжить начатое. Во всяком случае, не будет возражений против предварительного слушания.

О’Фаррел широко улыбнулся:

— Я так и думал, что вы согласитесь. Я предвидел это, слушая вас. Я понимаю, что вы в Департаменте Межзвездных Дел иногда имеете дело с самыми неожиданными уложениями и законами.

— В самом деле? Надеюсь, нас минет чаша сия. Хотел бы, чтобы хватило знаний юридического колледжа Гарварда.

— Гарварда? Да ведь и я оттуда! Вы все еще ругались с Рейнхарлтом?

— Во всяком случае, когда я там учился, так оно и было.

— Ну и мал же этот мир! Жаль, что случай свел меня с однокашником именно на таком деле; боюсь, оно будет жечь, как печеный картофель.

— Разве у вас есть другие дела? Ладно, давайте разжигать костер. Почему бы нам не сесть рядком? Так и так придется кончать с этим делом.

Они направились к зданию суда. Шериф Дрейзер, который подпрыгивал от нетерпения в нескольких шагах поодаль, понял, что судья забыл о нем. Он было кинулся за ним, как вдруг заметил, что мальчишка Стюартов и Бетти Соренсен все еще находятся в клетке Луммокса. Они стояли, тесно сблизив головы и, казалось, не замечали отсутствия двух важных лиц. Дрейзер двинулся к ним.

— Эй! Эй вы там, внутри! Джонни Стюарт! Вам надо было быть в суде уже двадцать минут тому назад.

Джон Томас изумился:

— А я думал… — начал он и вдруг заметил, что судьи и мистера Гринберга уже нет рядом с ними. — Ох! Подождите минутку… Я должен кое-что сказать Луммоксу.

— Ты ему уже больше ничего не скажешь. Давай двигай.

— Но, шериф…

Мистер Дрейзер схватил его за руку и потянул за собой. Поскольку он весил больше Джона Томаса примерно на сотню фунтов, Джон Томас потащился за ним.

— Декан Дрейзер! — вмешалась в ситуацию Бетти. — Что за неприличная манера поведения!

— Я сыт вами по горло, молодая леди, — ответил Дрейзер. Он направился к зданию суда, волоча Джона Томаса за собой на буксире. Бетти не оставалось ничего другого, как замолчать и последовать за ними.

По пути она решила было еще раз сцепиться с шефом полиции, но подумав, отказалась от этой мысли.

Джон Томас подчинился тому, чего нельзя было избежать. В последнюю минуту он хотел сказать Луммоксу, что тот должен вести себя тихо и спокойно, оставаться на месте и не есть стальные брусья. Но мистер Дрейзер не дал ему такой возможности. Джон Томас пришел к выводу, что большинство пожилых людей в мире заняты лишь тем, чтобы никого не слушать.

Луммокс не заметил его исчезновения. Лишь несколько погодя он встал, заполнив своим телом все отведенное ему пространство, и посмотрел, куда уходит Джон Томас, размышляя, что ему дальше делать. Брусья крякнули, когда он облокотился на них. Бетти оглянулась и крикнула:

— Луммокс! Жди нас! Мы скоро вернемся!

Луммокс остался стоять, глядя им вслед и размышляя над сказанным. Указание от Бетти в общем-то не было приказом. Или было? В прошлом бывали такие случаи, которые сейчас ему надо обдумать.

А пока он снова улегся.

IV. ПЛЕННИК СТАЛЬНОЙ КЛЕТКИ

Как только О’Фаррел и Гринберг вошли в зал суда, бейлиф объявил: «Встать! Суд идет!» Говор стих, и посетители стали занимать места. Молодой человек в шляпе, увешанный фотоаппаратурой, преградил путь двум судьям.

— Минуту! — сказал он и щелкнул затвором. — Еще разок… Улыбнитесь нам, судья, и сделайте вид, будто Посланник сказал вам что-то смешное.

— Хватит и одного раза. И снимите свою шляпу. — О’Фаррел прошел мимо. Молодой человек пожал плечами, но шляпы не снял.

Секретарь суда привстал, когда судья и Гринберг вошли в зал. У него было красное и потное лицо, а по всему судейскому столу были разбросаны бумаги.

— Извиняюсь, судья, — сказал он. — Пол-секунды… — Он придвинул к себе микрофон и забубнил в него. — Проверка… один, два, три, четыре… Цинцинатти… шестьдесят шесть… Ну, и намучился я с этим микрофоном сегодня.

— Надо было раньше проверить его.

— Будь я проклят, судья, если что-то окажется не в порядке. А когда в десять минут десятого я включил микрофон, что-то там сломалось, и мы из сил выбились, пока нашли неисправность.

— Хорошо, хорошо, — примиряюще ответил судья, смущенный присутствием высокопоставленного гостя. — Освободите мое место.

— Если вам все равно, — торопливо сказал Гринберг, — я бы предпочел не занимать места судьи. Мы могли бы сесть все вместе за большой стол. Я думаю, это ускорит ход дела.

О’Фаррел выглядел донельзя расстроенным:

— Я всегда стараюсь соблюдать древние традиции суда. Я думаю, они имеют смысл.