В стране слепых я слишком зрячий, или Королевство кривых. Книга 2. Том 2. Обвал

– Танюшка, я… ты права, я не должен был тебе читать нотации, кто угодно, не я. Но уводить мужа у женщины, которая…

– Господи, да и не думала я уводить! – воскликнула Таня. – Сам какую-то ерунду придумал, мол, я замуж вышла ему назло, потому что он женат, а я… и значит, ему нужно развестись, чтобы мы были вместе… как слепые… слепые, глухие и слабоумные.

– Танюша, когда любишь, разум теряешь в первую очередь.

– Ну… возможно…

– Послушай, а если Марк узнает о твоих художествах?

– Марк знает. Ему плевать.

– Почему? Потому что он гей? Ты из-за денег вышла за него?

– Да, – она пожала плечами. Ну, хоть честно.

Но этот разговор, происходившей почти три года назад, повлиял и на меня. Таня права, давно надо было соединиться с Катей. И я направился домой с чётким намерением сегодня же поговорить с Викой. Действительно, нам давно уже надо было расстаться. Ещё в Лондоне надо было, но… не принято разводиться во время заграничных командировок.

А приехав, я почему-то снова не сделал этого. Почему? Потому что я привык жить так, как мы живём? Или потому что мне нравилась свобода, которая была у меня в этом браке с Викой. Вот как у Тани с её Марком. Разве с Катей я буду свободен? Да я и не захочу свободы, я это знаю, когда она рядом, всё остальное перестаёт существовать, а мне всё казалось, что этого самого, остального в мире так много, что мне надо ещё немного, ещё совсем немного, но насладиться им. Даже другими женщинами.

Поэтому сейчас у меня были два параллельных романа, с молодой девушкой, моложе даже Тани на два года, она была такая хорошенькая, такая молоденькая и её неопытность и даже простодушие, граничащее, может быть и с глупостью, очаровывали меня, а вторая – взрослая дама, директор художественной галереи на Волхонке. И ту и другую звали Машами, между ними была разница двадцать лет, этот контраст возбуждал меня, а ещё очень льстило, что обе влюблены в меня как кошки.

У молоденькой Маши я был первый мужчина, и мне кажется, она уже рисовала планы на нашу свадьбу, у второй недавно умер пожилой муж, и, я не думал, что она тоже имела какие-то планы относительно совместной жизни, и была такой образованной и умной, что я, бывало, слушал её часами, а сама Марь Пална готова была часами и даже сутками говорить. Впрочем, всё, что она рассказывала, было очень интересно и даже познавательно, и я запоминал всё сходу, надеясь козырнуть при случае.

Марь Пална неплохо знала Вальдауфа, даже приятельствовала с его женой и я некоторое время назад выслушал целую лекцию о вреде лимитчиц в Москве, готовых вырвать глотки всем.

– Думается мне надо установить ограничение…

– Лимит, – вставил я.

И она радостно подхватила:

– Именно лимит на пребывание этих девок в столице. Отучилась и под зад коленом. Когда раньше распределяли из ВУЗов, этих девок тут не оставалось в таком количестве. А теперь беспредел во всём.

– Марьяша, я ведь тоже лимитчик, – улыбнулся я сладко и сладострастно.

– Ну, ты парень. Мужчин не касается.

– Тогда какой-то половой фашизм начнётся.

– Плевать! Главное, чтобы это безобразие прекратилось. Невесты без места…

Я не мешал ей упиваться своими теориями и мечтами, тайком поглядывая на часы, потому что свидания с Машами я всегда назначал на один день, потому что иначе я путался. И по старшинству…

Вторая Маша была как раз из этих, лимитчиц, ну, то есть, ещё нет, но вскоре станет, ещё два года и она окончит свой МИСИС, домой в свой Тамбов она не собиралась. Она собиралась замуж, и подозреваю, что за меня. Так вот, надо такому произойти, что Маши, с разницей в двадцать лет и в два часа сообщили мне, что беременны.

Надо сказать, я не поверил. Моя жена пытается забеременеть уже скоро шесть лет и уже начала закидывать удочки насчёт ЭКО, причём где-то за границей, выбирала тут клиники на той неделе, хотя я сказал, ещё три года будем стараться обычным способом, а если не удастся, то обратимся за помощью. Мы ходили по врачам, и нас находили здоровыми. Но мне кажется, всё дело было в том, что я очень не хотел, чтобы всё получилось, связать себя навсегда с Викой… мне это казалось какой-то страшной пыткой. И я приготовился к разговору, который положит конец нашему «чудесному» браку, в котором не было ни капли правды, ни одного настоящего чувства с самого начала. Думал, вот приду домой и…

Но тут меня застал Танино сообщение на пейджер с просьбой позвонить. Я позвонил, и она сказала мне буквально следующее:

– Платоша, привет!

Мы встречались, созванивались и разговаривали часто и были, в общем, в курсе дел друг друга, больше чем родители, которым мы рассказывали только то, о чём нельзя умолчать. Вот скоро придётся о разводе рассказать…

Но неожиданных звонков от Тани обычно не было.

– Платоша… ты помнишь Володю Книжника?

– Несомненно, – как я мог не помнить?

– Платоша, ты можешь… Одним словом, Володя – музыкант, у них группа, и…надо бы им интервью или сюжет на ТВ, ты можешь что-нибудь придумать?

– Ну ты даёшь… Группа… Какой хотя бы, как его… жанр?