В стране слепых

Джереми охватило волнение.

— Значит, вы думаете, что это был он? Что тот неопознанный мужчина — Деннис? — Он обернулся и бросил взгляд на здание больницы. — Вы хотите сказать, что он там так и лежит все это время, только вычеркнутый из компьютерных записей?

— Не совсем вычеркнутый. Скорее переименованный. Ведь он был серьезно ранен, верно? Таким способом вполне можно было его спрятать, никуда на самом деле не перемещая. Если подумать, то это вселяет некоторую надежду.

— Почему?

— Очевидно, они не хотели причинять ему вреда.

Джереми просиял, но Ллуэлин добавила:

— По крайней мере до тех пор, пока не узнают, что ему известно и кому он об этом рассказывал.

Джереми сделал шаг к дверям больницы.

— Так чего же мы ждем? В какой палате лежит этот неопознанный мужчина?

— Лежал. Его выписали на прошлой неделе. Судя по записям, выписал его этот ваш доктор Венн.

— Но… Ведь Венн уехал! Его тогда уже не было! Он сбежал с любовницей двадцать первого! Он не мог никого выписать на прошлой неделе!

Ллуэлин пожала плечами.

— Все записи в полном порядке. И если бы никто не начал разыскивать того неопознанного мужчину и сопоставлять даты, никто ничего бы и не заметил. Через некоторое время они, возможно, и это подправят. До сих пор, судя по всему, они действовали наспех.

Джереми почувствовал, что появившаяся было у него надежда исчезла. Деннис все это время был здесь, но теперь его нет. Джереми стукнул кулаком по крыше машины. Ллуэлин выжидательно молчала.

— Черт возьми! Что же дальше?

Он тяжело вздохнул, обошел машину, сел на место водителя и задумался. Ллуэлин уселась рядом.

— Погодите-ка, — сказал он через некоторое время. — Почему вам разрешили просмотреть записи, а мне нет?

Ллуэлин улыбнулась, отчего ее лицо стало похоже на румяный пончик.

— Я нашла тут, в отделе регистрации, одну девочку из тех, что добровольно помогают сестрам, и предложила ей сто долларов.

— Вы дали ей взятку?

— Взятка — не самое страшное, с чем нам приходится иметь дело, — серьезно ответила Ллуэлин. — Сразу после того, как вы ушли, случилась одна странная вещь. Я выждала несколько минут, чтобы нельзя было догадаться, что мы пришли вместе. Пока я ждала, я видела, как сестра приемного отделения вдруг вся напряглась, словно ее током ударило, и глаза у нее остекленели. Она взяла трубку, набрала какой-то номер, произнесла несколько слов и снова положила, трубку. Что она сказала, я не слышала. Потом глаза у нее ожили, она встрепенулась и огляделась, как будто не совсем поняла, что произошло. Кажется, больше никто на это не обратил внимания. Все было почти незаметно, я видела это только потому, что на нее смотрела.

Джереми нахмурился.

— Как по-вашему, кому она звонила?

— Не знаю. Возможно, она и сама не знает. Я думаю, это было постгипнотическое внушение. Я думаю, те, кто подделал записи и подкупил врача и сестру, чтобы они сбежали на Багамы, позаботились о том, чтобы им дали сигнал, если кто-то начнет любопытствовать. — Она захлопнула дверцу машины. — Поехали.

— Куда?

Ллуэлин вытащила из-под блузки клочок бумаги.

— Прежде чем уйти, я еще раз заглянула к этой девочке из отдела регистрации и узнала адреса того доктора и сестры.

— Но ведь он уехал. И она тоже.

— Но муж-то ее здесь?

Джереми нажал на газ, и машина, завизжав покрышками, рванулась с места.

Покинутый дом всегда навевает какое-то особое ощущение заброшенности. Джереми стоял у кожаного дивана в гостиной Килбрайтов и чувствовал, как пуст их дом. Он провел пальцами по абажуру торшера — пыль здесь не вытирали по меньшей мере две недели. Его больше не смущало то, что они с Ллуэлин вломились в чужой дом. Сюда никто уже не вернется.

Послышался скрип ступенек. Он поднял голову и увидел, что сверху спускается Ллуэлин.

— В шкафах пусто, — объявила она.

Джереми кивнул. Ничего другого он и не ожидал. Похоже, это мертвое дело. И, может быть, в буквальном смысле слова тоже. Он подозревал, что романтический треугольник и бегство любовников — всего лишь ширма для какой-то кровавой истории. Все, что он до сих пор узнал о тайном обществе, говорило о том, что вряд ли оно занимается организацией безобидных курортных туров.

— Может быть, мы сумеем разыскать их где-нибудь на Багамах? — предположила Ллуэлин.

Джереми покачал головой. Никто уже не вернется.

Телефон зазвонил в тот момент, когда Кеннисон садился обедать. Карин подала обед точно по расписанию. Телячья отбивная под соусом «бешамель» с мускатным орехом. Кеннисон только успел поднести первый кусочек ко рту, как его прервала Беттина.

— Вас к телефону, сэр, — сказала она с легким поклоном. Она была стройна, изящна, и черный фрачный костюм дворецкого ей очень шел.

Кеннисон с сожалением взглянул на свою тарелку. Рут-Энн, его повариха, не имела себе равных во всей стране, от ее шедевров просто невозможно оторваться. Он поспорил с ней, что она не сможет каждый день в течение года готовить новое блюдо, но прошло уже больше полугода, а она еще ни разу не повторилась. Он вздохнул.

— А они не могут подождать? Я только что сел обедать.

— Говорят, это срочно, сэр.