В стране слепых

— А никому из вас не пришло в голову, — вмешалась Ллуэлин, — что мы четверо, кто уцелел после первого покушения, неминуемо становимся мишенью для следующей попытки? И что это та самая больница, из которой исчез Деннис Френч?

Она нервно сжимала и разжимала кулаки.

— Я почти ни о чем другом и не думал с тех пор, как пришел в себя, — сказал Донг.

Сердце у Джереми забилось чаще. Они придут за ним сюда. Он знал это. Стоит только подождать, и они придут и утащат его туда же, куда утащили Денниса.

— Они знают, где мы, — сказал он.

Вейн встал и принялся ходить взад и вперед по комнате. Джереми видел, что на лбу у него выступили капельки пота. Он то и дело опасливо озирался по сторонам. Правой рукой он растирал пальцы левой, торчавшие из-под повязки.

— Мы должны что-то сделать, — сказала Ллуэлин.

Вейн остановился недалеко от двери и провел здоровой рукой по металлической дверной раме.

— Вас не найдут, — сказал он наконец.

Донг бесстрастно смотрел на него. Ллуэлин поджала губы.

— Как вы можете это говорить, Херкимер? Мы тут просто живая мишень.

— Я хочу сказать, что вас здесь не найдут. — Он повернулся к ней. — В больничных документах написано, что вы погибли при взрыве.

Наступило молчание — каждый пытался осмыслить его слова.

— Хитро придумано, — сказал наконец Джереми. — А вы не боитесь слишком часто прибегать к этому способу?

Вейн со слабой улыбкой взглянул на него и смущенно сказал:

— Не судите нас слишком строго. Мы к таким вещам не очень привыкли.

Ллуэлин удивленно посмотрела на них и спросила:

— О чем вы говорите?

Джереми кивнул в сторону Херкимера Вейна.

— Я полагаю, что ваш приятель — агент Общества Бэббиджа.

Вейн поднял брови.

— О боже мой, конечно нет!

Казалось, он шокирован.

— Джереми, на что вы намекаете?

— Он намекает на то, — жестко сказал Донг, — что доктор Вейн знает больше, чем говорит. — Он повернулся к историку. — Он намекает на то, что доктор Вейн чертовски удачно устроил так, чтобы задержаться и не войти в ту комнату.

Вейн нахмурился.

— А я с таким же успехом мог бы указать на то, что и вы, и мистер Коллингвуд тоже задержались и не вошли в ту комнату. И что доктор Ллуэлин удачно вышла из нее как раз вовремя. Если бы у меня был более подозрительный характер…

Гвинн резко поднялась со стула.

— Прекратите, Херкимер! — В голосе ее прозвучало раздражение. — Это оскорбительно. Мы все здесь друзья. — Она отвернулась к стене, делая вид, что разглядывает циферблаты приборов, и продолжала: — Когда взрыв потряс здание, я бросилась назад и… и там просто бойня была. — Она снова повернулась к ним, и Джереми увидел, что ее раскрасневшееся лицо залито слезами. — Херкимер, вас ударило дверью. Хотите, я вам расскажу, как выглядела другая сторона этой двери? Чем она была намазана, как бутерброд маслом? Я говорю «чем», потому что разобрать, кем это было раньше, не мог бы уже никто.

Вейн побелел и отвернулся.

— Не надо.

Донг, сидевший с опущенной головой, сказал:

— Примите мои извинения, доктор Вейн. Мне не следовало так легко бросаться обвинением в массовом убийстве.

Джереми заметил, что от самого обвинения Джим не отказался. Он с трудом сел прямо.

— Тем не менее мы знаем, как безжалостно Общество Бэббиджа. Они убивают всех, кто близко подходит к их тайне. На прошлой неделе я объявил, что доктор Донг сделает сообщение о результатах своего математического анализа сегодня…

— Вчера, — перебила его Гвинн.

— Ну, вчера. И вскоре после того, как мы должны были войти в эту комнату, там происходит взрыв. Мне представляется очевидным, что кто-то не хотел, чтобы мы слышали сообщение доктора Донга.

— Кто-то из тех, кто был в комнате?

Вейн посмотрел на нее.

— Да, Гвинн. Кто-то из тех, кто был в комнате. Кто еще мог знать о сообщении доктора Дон… Джима? И, очевидно, кто-то из тех, кто остался в живых. Не думаю, чтобы кто-нибудь по собственной воле вздумал таким способом лишиться жизни.

Джереми почувствовал, что у него закружилась голова и к горлу подступила тошнота. Наверное, от контузии. Или от одной мысли о том, что кто-то может пожертвовать жизнью ради абстракции. Как те террористы на Ближнем Востоке, которые разгоняются на автомобиле, набитом взрывчаткой, и направляют его в цель. Или как тот человек в парке, который стрелял в Сару Бомонт. Джереми никогда не понимал фанатиков. Фанатизм заставляет людей вести себя иррационально, а иррациональное поведение непредсказуемо и опасно.

— Ты понимаешь, что говоришь, Херкимер? Ты говоришь, что один из нас — член Общества Бэббиджа. Что один из нас подложил эту бомбу или помог ее подложить. Что один из нас убил наших друзей.

— Это были мои и ваши друзья, Гвинн. Давние сослуживцы. Коллеги. Но Джереми был с ними почти незнаком. А доктор Донг вообще незнаком.

Донг вскочил с места, опрокинув стул.

— Если бы я не хотел, чтобы до вас дошла суть этих математических моделей, я мог бы в своем сообщении просто ее утаить. Или совсем не делать никакого сообщения. Если бы я не пришел к Гвинн с этим предложением, вообще ничего бы не произошло.

Наступило молчание.

— Вообще ничего бы не произошло… — шепотом повторил Донг, нащупал стул и снова сел.