В стране троллей. Кто есть кто в норвежском фольклоре

Французским сказаниям тоже не чужды образы скрытого народца, но здесь их зовут «феи». Самый знаменитый из них — король волшебного народа Оберон, известный и англичанам. Только в английском фольклоре потусто­ронняя держава Оберона находится в чудесном лесу (а нам она знакома в первую очередь по комедии Шекспира «Сон в летнюю ночь»), и смертный может забрести туда по ошибке, а у французов Оберон — властитель вол­шебного острова, который отделён от людской земли волнами Океана. В Ирландии скрытый народец называется дине ши. Традиция, связанная с ним, прошла длинный путь: в ранних кельтских мифах ши — прекрасные, мудрые и часто опасные существа, не знающие смерти. Проиграв на за­ре времён битву предкам людей, они были вынуждены удалиться и посе­литься в полых холмах Ирландии (которым они обязаны названием своего народа — пустые холмы называются «sidhe», что звучит как «ши»). Но есть у них и собственная страна, лежащая далеко за морем (вспомним Хюльдреланд): эта страна называется Эмайн Аблах, Страна Вечной Юности, где нет ни печалей, ни болезней, ни скорбей. Правит ею могущественный Маннан, владыка моря и покровитель колдовства.

К слову сказать, дивные и мудрые Высокие эльфы Дж. Р. Р. Толкина во «Властелине колец» и «Сильмариллионе» ближе к ранним ирландским и скандинавским преданиям. Зато весёлые и любящие поехидничать над неповоротливыми путниками, но в то же время ревностно стерегущие свои границы и недобрые к чужакам эльфы из «Хоббита» — прямые потомки английского скрытого народца.

Постепенно ирландские мифы о жителях холмов теряют величествен­ность, и дине ши превращаются в невысоких ростом проказливых весель­чаков, которых часто видят водящими хороводы на холмах. Во времена своего величия ши были склонны к занятиям и забавам, схожим с занятия­ми и забавами средневекового рыцарства (есть даже термин «героиче­ские эльфы»), а в более поздних преданиях они ведут себя как большинст­во среднеевропейских эльфов и фей: обожают музыку и пляски и всегда не прочь подшутить над человеком, иногда не очень по-доброму. Много­численны истории о том, как они уводят с собой девушек. Бывает, что ши приглашают к себе на время людских докторов (есть много историй о том, как жителям холмов вдруг понадобилась акушерка). Представление о стране скрытого народца, лежащей неподалёку от ми­ра людей, появляется в разных культурах: два пространства — «наше» и «чужое» — неразделимы, словно человек и его тень.

Т. Киттельсен. Хюльдра. 1897

Летним днём на лесной тропинке ни души. Бодро шага­ешь по утоптанной дорожке; всё вокруг так спокойно и хорошо. Что же тогда тянутся к тебе мохнатые еловые лапы, словно загора­живая дорогу? В тишину леса, всю сотканную из шелеста и шоро­хов, вдруг вплетается новый звук — чистая грустная мелодия, кото­рую выводит необыкновенный женский голос. Поворот тропинки — и перед тобой она, твоя детская мечта, твоя сказочная принцесса! Высокая, статная, с нежной белой кожей. Ласковые глаза сияют ра­достью — они всегда ждали только тебя. По плечам струятся золо­тые, как мёд, пушистые волосы — так и тянет коснуться рукой. Улыб­ка робкая, доверчивая и в то же время обещающая... Ты пропал, охотник!

Тоскуют девушки из скрытого народца в своём прекрас­ном мире и стараются выйти замуж за человека, а если их из­бранник женат, то хотя бы родить от него ребёнка. Называют этих «невест» хюльдрами, от древненорвежского слова huld, что зна­чит «скрытый, спрятанный». Они обычно прячутся от людей, дела­ясь невидимыми, и показываются только по собственному жела­нию, как правило, своим избранникам. Бывает, хюльдра, выбрав себе парня, неделями ходит за ним по пятам, не оставляет его в покое ни днём, ни ночью, ни в поле, ни в доме. И никто, кроме парня, её не видит! Всем остальным кажется, что он разговарива­ет сам с собой.

Очарованию хюльдры противостоять нелегко, но среди людей всё же попадаются стойкие к соблазнам юноши и верные мужья. В таком случае хюльдра принимает вид знакомой и даже жены.

Старый Ула рассказывал, что давным-давно, когда он был ещё молодым, случилось ему как-то раз выжигать лес под пашню на Остэбакье, что ниже хутора Осэбю. Одним вечером пришла к нему хюльдра, прикинувшись его женой, так что Ула ни­чего и не заподозрил.

— Голубушка, — спросил он её, — зачем же ты пришла? Дома что не так?

— Да нет, без тебя соскучилась, — отвечала она.

— Как же ты детей оставила?

— А я их спать уложила.

Поговорили, и она шмыг к нему в кровать. До утра побы­ла, а утром ушла. Только Ула потом сам рассказывал: целует она его ночью, и нет-нет да подбородок язычком лизнёт. Так на том мес­те, где её язык прошёлся, потом больше в жизни щетина не росла!

Как не попасться к хюльдре на удочку? А вот как. Какой бы облик ни принимала хюльдра, какой бы красавицей ни пред­ставлялась, есть у неё один изъян: уродливый коровий, реже — кон­ский, хвост. Обычно она его тщательно прячет, подвязывает, под юбкой скрывает, а он нет-нет да и покажется. Иногда говорят, что у хюльдры спина впалая — как старое трухлявое корыто. Вот так и узнают её охотники и пастухи.