В Стране Заходящего Солнца

– Однако созидалы, как их называют, тоже ведь приносят определенную прибыль, разве не так?.. – не отставала въедливая ведущая. – В конце концов они покупают инструменты, материалы…

– Это мнимая прибыль! – вскинулся гладко выбритый. – Алкоголик, допустим, купил бутылку – выпил. А этот купит молоток и тут же сколотит десяток табуреток. Причем семь из них – на продажу…

Руслан прожевал последний кусок бутерброда и собрался уже погасить ящик вовсе, но тут в дверь позвонили. Сердце ёкнуло. Слава Богу, что хоть тайник с инструментами не раскрыл… Руслан оставил телевизор включенным и пошел открывать.

На пороге стоял друг и учитель Колька. Смотрел он, как всегда, исподлобья и вообще вид имел самый угрюмый. Светлый ношеный костюм, в руке – банка «Холстена». Впрочем, Руслан готов был поспорить, что в банке этой содержится отнюдь не пиво, а, скажем, нитрокраска или что-нибудь в этом роде. Хотя с виду банка целенькая, невскрытая… И запаха не чувствуется…

– Привет, – насупившись, бросил Колька. – Мне тут шепнули: замели тебя вчера… Правда, что ли?

– Правда… – со вздохом отвечал Руслан. – Заходи, чайку попьем…

Гость ругнулся шепотом и, покручивая головой, переступил порог. Пока он разувался, Руслан заглянул на кухню, поставил чайник. Затем оба проследовали в комнату, где взахлеб бормотал телевизор.

– Вот вы говорите: наносится ущерб, – продолжала вредничать ведущая. – А так ли уж он велик?.. Ну, процент, ну, от силы, полтора процента… И потом разве могут изделия, производимые психически неуравновешенными людьми, одиночками, конкурировать с продукцией известнейших западных фирм?..

– А вы представляете, сколько это будет в денежном выражении – полтора процента? – осерчал гладко выбритый. – Это очень много! Это недопустимо много!.. Что же касается конкуренции… – Рыло насупилось. – Тут еще вот какой нюанс… Часто самопальную продукцию покупают не за качество и не за красоту, а как бы в пику закону… Процветает тайная торговля так называемыми трудофильмами, откровенно смакующими процесс работы… Пиратски тиражируются и, что самое печальное, пользуются спросом запрещенные минздравом старые ленты тоталитарных времен…

– Туши агитку! – хмуро скомандовал Колька. – И давай рассказывай. Как ты влетел-то?

Руслан послушно выключил телевизор и стал рассказывать. Колька слушал и свирепо гримасничал.

– Короче! – прервал он, уперев крепкий указательный палец в грудь хозяину. – Ты в наркологии что-нибудь подписывал? Ну, бумагу там какую-нибудь…

– Да нет, – печально отозвался Руслан. – Вот только счет дали… Надо зайти оплатить… Мне тут завтра в девять процедуру назначили…

– И не вздумай даже! – взвыл Колька, выхватывая у него из рук заполненный Леночкой бланк. – Не ходи и не плати! Совсем с ума стряхнулся?.. Заплатишь разок – они ж потом с тебя не слезут, так и будут деньги тянуть…

– А если не явлюсь – в клинику положат… – сдавленно сообщил Руслан.

Устрашающе сопя, Колька изучал документ. Наконец фыркнул и пренебрежительно швырнул бумагу на стол.

– А вот заклепку им в скважину! – торжествующе объявил он. – Деньги – только через суд, понял? И запомни: без твоего согласия никто тебя на лечение не отправит… Ты знаешь вообще, что там за лечение? Сунут в палату на месяц – и лежи сачкуй. Ни лекарств, ничего… Та же камера, короче. А сдерут – как за гостиницу…

Он поставил банку на стол и хищно оглядел углы, явно проверяя, не завалялась ли где оставленная по оплошности стружка или какая другая улика.

– И гвоздодер изъяли… – в полном расстройстве пожаловался Руслан. – Главное, хороший гвоздодер… Теперь, наверное, уничтожат… придурки!..

– Ага, уничтожат! – сатанински всхохотнул Колька. – Как это ты гвоздодер уничтожишь? Либо налево толкнут, либо сами будут пользоваться…

– Менты?!

– А что ты думаешь? У них там в подвале и столярка, и слесарка, и все что хочешь… Нас гоняют, а сами… Да бесполезно с этим бороться! Ну не может русский человек чего-нибудь своими руками не смастерить!.. У меня вон друг один в ментовке служит. Зашел к нему однажды в отделение, а тут как раз мужика задержали – с трехлитровой банкой олифы… Ну, понятное дело, штрафанули, а мент, слышь, берет олифу и у всех на глазах выливает в раковину. Мужик аж чуть не заплакал…

– Скоты!.. – Руслан скрипнул зубами.

– Ты слушай дальше! – заорал Колька. – Остались мы с ним вдвоем, ну, с ментом этим… Открывает он дверки под раковиной, а там вместо трубы ведро стоит, ты понял? Он в ведро, оказывается, олифу слил! А ты говоришь: гвоздодер… Кстати, о гвоздодере, – спохватился он вдруг. – С соседями у тебя как? Тихо-мирно?

– А при чем тут соседи?

Колька сочувственно покосился на Руслана, прицыкнул зубом, покачал головой.

– Да-а… Учить тебя еще и учить… А ну-ка показывай, где инструмент держишь!

– А чай?

– Да Бог с ним, с чаем…

Пожав плечами, Руслан провел Кольку в коридорчик и там не без тайной гордости предъявил фальшивую заднюю стенку кладовки, за которой скрывался инструментарий.