В стразах только девушки

Она даже сняла банку с полки, желая поближе рассмотреть ее содержимое. Но понять, что это за тонкая белая пленка в самой середке банки, не получалось. И при этом в соседних банках с точно таким же содержимым, никакой белой прослойки не наблюдалось.

– Плесень?

Но маринад был совершенно прозрачным, признаков порчи на овощах не наблюдалось. Анжелика уже хотела вернуть банку на ее место на полке, но внезапно передумала.

– А с другой стороны, – размышляла Анжелика, прижимая к груди загадочную банку, – осень уже заканчивается, поля и грядки стоят почти пустые, всего-то и осталось, что убрать и переработать капусточку.

Тем более что грядка с капустой у Сергея была всего одна. Да, большая, но одна. Немного смущало, что капуста на ней была какая-то необычная, листья у нее были словно кружевные. Но Анжелика решила сейчас с этим не заморачиваться и дать Сергею добро. До следующего заготовительного сезона еще почти целый год, за это время она либо сумеет переубедить Сергея не сажать так много, либо… либо она оставит мужика сразу после того, как в следующем году на грядках созреет первый огурец.

Решив для себя эту проблему, Анжелика вновь повеселела.

Она вышла из кладовой и попыталась разыскать Сергея. Она несколько раз его окликнула, но ответа не услышала.

– Где же он?

Пройдя по дому, она заглянула в несколько комнат.

В одной из них ее внимание привлек к себе фотопортрет молодой женщины, висящий на стене. Женщина была не только молода, но и хороша собой. У нее были белокурые локоны, красиво обрамлявшие ее миловидное личико. Большие, широко распахнутые голубые глаза доверчиво взирали на этот мир. А на округлых щечках играл живой румянец.

– Хорошенькая, – не без зависти произнесла Анжелика. – Кто она? Дочь? Младшая сестра?

Но не было ни малейшего родственного сходства в чертах этой женщины и самого Сергея. Да и знаменитое женское чутье подсказывало Анжелике, что повод присутствия этого портрета в жизни Сергея далеко не столь невинен.

– Наверняка жена! Та самая! Бывшая!

И жгучая ревность опалила сердце Анжелики. Если мужчина давно развелся со своей женой, а дома у него до сих пор на видном месте красуется ее портрет, значит, далеко не все между ними кончено.

Какое-то время Анжелика постояла перед изображением красавицы, пытаясь понять, сможет она соперничать с ней за место в сердце у Сергея или нет.

Прикидывала долго и наконец решила:

– Если эта баба жива, то смогу!

Вот мертвой соперницы Анжелика боялась сильнее, чем живой.

Бывали в ее прошлой жизни случаи, когда ей приходилось признавать свое поражение в борьбе за сердце мужчины. И уступать всегда приходилось усопшим возлюбленным. Умершие, как известно, уже не совершают новых ошибок. И потому в памяти тех, кто любил их, образ умершей жены или невесты постепенно очищается от всего ненужного и грязного, и из него выкристаллизовывается этакий светлый ангел, сравниться с которым ни одна живая грешница была не в состоянии.

Анжелика даже щелкнула фото на память, решила дома еще разок вглядеться в черты лица этой девушки.

И тут она услышала на улице какой-то треск, потом грохот и почти сразу звон чего-то металлического. Затем раздались громогласные проклятия, звучащие сразу на несколько мужских голосов.

И Анжелика поспешила на шум, который раздавался где-то за домом.

Обогнув дом, девушка буквально окаменела.

За домом проходила грунтовая дорога, над которой сейчас поднималось густое облако пыли. И в этом облаке вырисовывался силуэт то ли птеродактиля, то ли дракона, то ли еще чего-то столь же фантастического и ужасного. И это чудовище надвигалось на нее, неотступно и неудержимо! Вокруг чудовища суетились какие-то люди, с криками пытаясь помешать этому наступлению.

– Держи его!

– Цепи крепи!

– Заворачивай!

В раздающихся голосах звучал страх.

– Ой, мамочки! – пролепетала Анжелика, отступая назад, пока это было возможно.

Но когда она уперлась в стену дома, то отступать дальше стало некуда.

Внезапно раздалось жуткое рычание, от которого Анжелику кинуло в жуткий холод. А уж когда чудовище с диким уханьем ринулось на нее, девушка и вовсе чувствовала, как душа буквально ушла у нее в пятки.

Анжелика не умерла от страха только потому, что просто не сообразила, что это будет хорошим выходом. Умереть и больше уже ничего не бояться. Еще лучшим выходом было бы сбежать, но душа у нее в пятках оказалась неожиданно такой тяжелой, что Анжелика буквально не могла двигаться. Ее просто приковало к одному месту.

Раздался какой-то нарастающий треск, потом земля содрогнулась, и Анжелика поняла, все – это конец.

Единственное, что она смогла придумать, – закрыть глаза и шептать слова молитвы, надеясь, что смерть ее будет быстрой и легкой.

Но вот уже все молитвы были прочитаны, пора бы и вознестись, но Анжелика чувствовала, что она все еще была жива. Более того, зловещего скрипа и уханья больше не раздавалось, а к рычанию и мужским крикам Анжелика уже притерпелась.