В субботу рабби остался голодным

Ну и с какими же проблемами я столкнулся? Во-первых, большинство членов нашей конгрегации — люди молодые. Они даже еще и не думают о том, что в один прекрасный день им, не дай Бог, может понадобиться участок на кладбище. И их можно понять: человеку предлагается выложить сто пятьдесят с лишним баксов, то есть целую кучу денег, за участок, который, как он считает, ему не понадобится, — и я, замечу, могу ему этого только пожелать. Мало того, многие из наших членов работают на те или иные крупные корпорации, и знают, что их в любой момент могут перевести в другой город. Так что — они будут сюда возвращаться, чтобы их тут похоронили? В общем, у меня в связи с этим возникли кое-какие идеи. Я думаю, что участки надо продавать в рассрочку. Члены конгрегации будут платить всего десять долларов в год — можно одновременно с членскими взносами. И я считаю, что в договор нужно внести пункт о том, что они могут в любое время продать нам участок обратно, не теряя денег. Мне даже такая идея пришла в голову: можно продавать участки по типу страховых полисов, то есть если человек умирает до того, как он выплатил всю сумму, его вдова больше ничего не платит.

— Это и есть твое предложение, Марв?

— Нет. Я рассказал все это только для того, чтобы вы видели: ваш комитет думает о своих делах денно и нощно. Потенциальные клиенты выдвигали примерно те самые возражения, о которых я упомянул. Но, — Браун обвел взглядом присутствующих, чтобы удостовериться, что его внимательно слушают, — самый убедительный из их аргументов звучал так: «Приходите, когда у вас будет кладбище. Сейчас у вас просто запущенный луг». И это правда. Это все, что мы имеем сейчас: луг, обнесенный провисшим сетчатым забором со стороны шоссе и полуразрушенной каменной изгородью с другой стороны. У нас там нет капеллы. У нас нет цветов и кустарников, которые придали бы кладбищу чуть более пристойный вид. У нас нет даже нормальной изгороди, нет дороги, которая обеспечивала бы доступ ко всем участкам кладбища, особенно к дальним. Вот это сейчас главная проблема.

— Мы все это запланировали, но мы же решили, что все эти работы будут оплачиваться из доходов!

— Да, но чтобы заработать большие деньги, нужно чуть-чуть потратиться. Не забывайте — товар продает упаковка.

— Да у вас бюджет в две тысячи долларов…

— И на сколько его хватит? Он весь уйдет только на стрижку газона и оплату смотрителя с неполным рабочим днем.

— Так что ты хочешь — вложить двадцать пять тысяч долларов во второй Форест-Лон[35], ради того чтобы продать пару участков по сто пятьдесят баксов?

— По-моему, это несправедливо по отношению к Марву, — заметил Шварц.

— Я скажу вам, чего я хочу: я хочу достаточно денег, чтобы построить приличную дорогу. Тогда я смогу продавать участки в любой части кладбища, а не только вблизи того угла, где в заборе дыра. Именно с этой целью мы разработали план, приемлемый и с практической, и с экономической точек зрения. Мы хотим построить кольцевую дорогу, которая обеспечит доступ ко всем частям кладбища. Для этого мне нужно, чтобы наш бюджет был увеличен до пяти тысяч долларов, и мы начнем работу. Мы можем разметить всю дорогу и подсчитать, во что обойдется ее вымостить. Если самая низкая цена, которую запросят подрядчики, превысит пять тысяч, — а это вряд ли, — то, думаю, правление возьмет расходы на себя. Вот это и есть мое предложение.

Секретарь поднял глаза от наспех набросанных заметок.

— Выдвинуто предложение. Кто-нибудь поддерживает?

— Поддерживаю это предложение!

— Конечно, поддерживаю!

— Хорошо. Было выдвинуто и поддержано предложение об увеличении бюджета кладбищенского комитета до пяти тысяч долларов с целью строительства дороги…

— Напиши — кольцевой дороги.

— Хорошо… кольцевой дороги в пределах кладбища; любые дополнительные суммы, которые могут понадобиться…

После заседания Мортон Шварц разыскал Марвина Брауна.

— Должен признать, Марв, — ты всех положил на лопатки. Я было подумал, что еще немного — и ты подашь заявление об отставке.

Марвин усмехнулся.

— Для меня это всего лишь один из видов коммерции.

— Да уж, техникой ты, конечно, владеешь. А главное — все получилось в тему. — Шварц хихикнул. — Хотел бы я посмотреть, как теперь выкрутится рабби!

Глава XXII

Джейкоб Вассерман, основатель и первый президент конгрегации, по праву считался старейшим деятелем храма, хотя и был не намного старше большинства членов правления — ему было за шестьдесят. В первые послевоенные годы, в самом начале, он работал почти в одиночку, каждый вечер посещая какую-нибудь из пятидесяти семей еврейской общины Барнардс-Кроссинга. Первая служба на Верховные праздники прошла в полуподвале его дома. Тору пришлось позаимствовать у одной из линнских синагог, Вассерман сам вел службу и читал отрывки из Торы.