В субботу рабби остался голодным

— Ну, хорошо, может быть, и я пару раз пожалел, что я еврей. Ничто человеческое мне не чуждо. — Он задумался. — Но все равно, я считаю, мне повезло. В науке это не так важно. Если бы я стал бизнесменом или выбрал такую профессию, как медицина, где перед тобой закрыты многие двери, если ты еврей, то, наверное, сожалел бы об этом больше и, может быть, пытался бы это скрыть или еще как-то выкрутиться. Но в моей области, в математике, это не особенно мешает. Некоторые даже считают, что у евреев особые способности к математике и это дает нам определенное преимущество перед другими — вроде как у итальянцев, которые приходят наниматься в оперный театр.

— Бог ты мой, что-то мы расфилософствовались.

— Может быть. Я еле живой — это факт. Иногда достаточно просто устать, чтобы тебя занесло в философию.

— Что, Сайкс опять к тебе цеплялся? — Голос Пат сразу стал сочувственным. — Он, кстати, звонил тебе.

— Сайкс? Когда?

— Минут за десять-пятнадцать до твоего прихода. Просил тебя перезвонить.

— Хорошо.

— Ты не будешь перезванивать?

— Нет, я позже подъеду в лабораторию, так что увижусь с ним. Наверное, это ему и надо было.

— Но ты же устал, — возразила Пат. — И потом у тебя сегодня праздник.

— Сайкс знает, что я не хожу в синагогу. Старик устроил ему разнос, так что неудивительно, что он повис у меня на хвосте.

— Какие-то неприятности, Айк? — спросила она с тревогой.

Он пожал плечами.

— Обычная головная боль. Тебя осеняет вроде бы удачная идея, ты над ней работаешь, не покладая рук, а потом оказывается, что все это чушь.

— Но ведь в науке такое бывает сплошь и рядом?

— Конечно. И для ребят в университетах, с их чистой наукой, это не так уж страшно. Но мы-то работаем для промышленности, и за наши ошибки расплачивается клиент, так что это уже грозит кое-какими неприятностями. Эту работу мы выполняли для «Горалтроникс». С ними вообще всегда нелегко, а как раз сейчас они почему-то нервничают, как никогда, и это передается всем остальным по нисходящей. Ладно, пусть это волнует хозяев. Я всего лишь один из батраков: делаю свою работу и получаю жалованье.

— Так ты надолго?

— Может быть, на пару часов. А что?

— Питер Додж звонил, сказал, что, может быть, зайдет.

— Ко мне или к тебе?

Пат покраснела.

— Ну, Айк…

Он рассмеялся, увидев, как она смутилась.

— Я пошутил, детка. Иди сюда.

Она подошла, он обнял ее, прижав к себе ее бедро, и погладил по заду.

— Он просто относится ко мне по-дружески, потому что мы из одного города, — сказала она, как бы оправдываясь.

Зазвонил телефон.

— Это, наверное, снова Сайкс — сказала Пат, — хочет узнать, почему ты не перезвонил.

Но это был недовольный, металлический голос Лиз Маркус.

— Слушай, Пат, ты, кажется, обещала прийти пораньше?

Обернувшись к мужу, Патриция сказала:

— Я должна идти, дорогой. Не позволяй ему задерживать тебя допоздна.

— Ладно, детка.

От двери она послала ему воздушный поцелуй.

Глава IV