В сумерках близкой весны

– Ей не понравилось, что Антон не смог дать отпор толпе взбесившихся подростков. Говорила, что чувствовала унижение, что он такой жалкий, весь в крови. А когда ещё отказался сдать зачинщиков, рассвирепела и попросила дать ей слово. Утверждала, что вот её кровный внук не был бы таким тряпкой. В слабохарактерности виноваты гены.

– Она не говорила, чего хотела этим добиться?

– Сомневаюсь, что она ставила перед собой какие-то цели. Случился повод рассказать о тайнах Ундюгерь. Она приняла неправильное решение, потому что на собрании её никто не поддержал. Осудили, чуть не прогнали вон. Свекровь испугалась. Аня увезла её домой, и тут же был придуман новый план действий. Боялись, что Женя узнает все подробности школьной выходки. Странно, но не узнал. Не нашлось добрых людей сообщить ему. Но была озвучена новая ложь. Якобы Ундюгерь сама и рассказала обо всём, сначала Ане, будто они встретились в парке, а потом и Антошке.

– Женя верил?

– Не знаю. Аня надеялась, что Женя перестал общаться с Ундюгерь, а, значит, не сможет проверить её слова. Жене было не до забот Ани и свекрови. Он пытался решить проблемы с сыном, который неожиданно изменился. Но ничего решить не смог, не понимал, в чём дело. Поэтому собрал вещи и переехал.

Повисла пауза, во время которой никто не пошевелился. Наконец Оля откашлялась и спросила:

– Ты всё знала?

– Знала, но не воспринимала всерьёз. Думала, что это шутка. Несерьёзно. Не верила, что они осмелятся зайти так далеко! И ведь, в сущности, они не злые люди, Оль! Глупые просто! Когда Антон погиб, Зиночка испугалась и договорилась о статье в газету. Той самой.

– Не злые люди? Но статья, Сонь!

– Они не хотели зла мальчику. Лишь пытались избавиться от Ундюгерь. Поймите! У них тяжелая жизнь была. У Ани и свекрови! Глупые женщины! И Зиночка такая же. Так Ян говорит. И я с ним согласна.

– Им не жалко Антона?

– Жалко! Но, возможно, так для него лучше. Господи, что я говорю! – Соня всхлипнула, но никто не попытался её утешить. – Конечно, он мог бы уехать и начать жизнь там, где никто ничего не знает. Это был бы лучший вариант. Никто не желал ему смерти. К тому же ведь никто не знает, из-за чего именно он спрыгнул с моста! Вдруг были какие-то иные причины?

– Ну конечно! Иные причины!

– А почему бы и нет? Он никогда не обвинял свекровь или Аню. И совершенно ничего не сказал родителям.

– Это им надо было уехать и начать новую жизнь где-нибудь. Троим! Глупые женщины, говоришь? Решили Женьку спасать! А он их просил? Да если бы не Зиночка, то вообще бы никто ничего не узнал! Не думала, что глупость хуже взрывчатки. От Зиночки его не спасали, когда подростком был. А от жены решили спасти. Театр абсурда, честное слово!

Анжела отошла к окну и стала смотреть на улицу. Шёл снег. Скоро весна, но снег идёт и идёт. Слова дочери, как яд, достигли своей цели и разлились по телу огнём. Ненависть нахлынула, как морской прибой. Анжела закрыла глаза. Она устала. Ей нет дела до чужих проблем! Но жалость уже сочилась сквозь толщу ненависти, капая огненными каплями на сердце, разъедая его кислотой.

Она представила Женю, одинокого дикого подростка, пытающегося выжить. Он будто тонет в омуте. И тут ему протягивают руку помощи. Зиночка Муравьёва. Как он называл её «до»? Тётя Зина? Сколько ему было лет? Помогла ли она ему? Или он её ненавидел?

Анжела почувствовала, как мороз пробегает по коже. Конечно, ненавидел. И, став мужчиной, дал понять это, а может, и сказал, прямо глядя в глаза. И она захотела вернуть его, потому что видела в нём того же самого невинного подростка, которым так легко манипулировать. Сломанные люди стремятся сломать своих детей. Не важно, каким способом. Ундюгерь стала спасением для Жени, и ей этого не простили.

– Мам, знаешь, – вдруг прервала её размышления Ольга. – А ведь папа тоже в этом замешан, да? Он же не мог не знать!

2.

Ольга ушла в магазин. Анжела послала её за хлебом. Они всё-таки решили сварить пельмени. Соня нарезала зелёный лук и петрушку. Аккуратные ровные колечки, глаз не оторвать. Но, глядя на это произведение искусства в виде зелени, Анжела испытывала лёгкое презрение. Пожалуй, она не станет содействовать, а выразит препятствие в виде полного равнодушия. Осуществления мечты не произойдёт, облегчение в виде исповеди? Искренняя ли эта исповедь, которую так элегантно и ненавязчиво преподносит Соня? Уберечь Ольгу уже не получится, кажется, она слишком заинтересована и рвётся в бой, ей хочется помочь Жене. Но ему уже не поможешь. Анжела ощутила досаду на себя за испытанную жалость. Кто разберётся в интригах семьи, которую выбрал для себя Марат? И почему бы ему этим не заняться?

Исхлёстанная злыми мыслями, Анжела подавила тяжёлый вздох и попыталась заговорить с поникшей Соней:

– Сонь, а где Ян?

– Поехал на кладбище.

– Один?

– Нет, конечно. Все с ним поехали.

– А ты?

– А я не хочу.

Она подняла глаза на Анжелу и улыбнулась. Но та не ответила на улыбку. Соня поспешно склонилась над нарезкой, пряча смущение.

– Не подумайте, что я не любила Женю. Просто Зиночка тоже с ними, а я не хочу её видеть.