В сумерках. Книга вторая

Наталья Петровна пожаловала вместе с сыном. Молодой человек ростом со слона выбрался из красного «матисса» с таким выражением на лице, будто покидает «порше» последней модели. Обошел автомобиль спереди и открыл дверцу для мамы.

– О как! – ткнула Алексея в бок жена, всегда самостоятельно вылезающая из их старенькой «нивы». А в «ниве» подножка будь здоров какая высокая.

Виновник торжества Павел, оценив демонстрацию манер, испытал желание уйти в тень, но Катерина его порыв преодолела, подтолкнув навстречу дорогим гостям. Тамара с Розалией заметили, как их дочки отреагировали на Вадика. А те убежали за баню и дружно хохотали, поочередно изображая повадки «дрессированого медведя».

– Как бы не влюбились двое в одного, – беспокоилась Тамара.

– Такого на пятерых поделить! – отвечала беспечная Розалия.

Праздник шел своим чередом. Гости оживленно общались, порой выразительно переглядывались, подмечая манеры новоприбывших. Наталья Петровна скормила своему мальчику яблоко, предварительно очистив шкурку и порезав на дольки.

– Вон как надо, – шепнула внуку жена Василия. – А ты хрясь да хрясь – кусаешь от целого.

Внук не внял. Он уже побывал за баней, где старшие девочки сформировали его отношение к Вадиму. Наконец, Наталья Петровна взяла слово для поздравления. Вручила Павлу подарок – конвертик с купюрами в красивой открытке – и объявила:

– Сейчас в честь виновника торжества прозвучит песня.

Вадик, оказывается, привез гитару – разумеется, особенную – и сейчас запоет! Вероника с Яной замерли в предвкушении. Вступительные аккорды произвели хорошее впечатление, и неизвестно, как повернулось бы дело, не объяви Наталья Петровна:

– Песня про коня!

Вообще, конечно, хорошая песня, голос у Вадима сильный, хоть и высоковат по его-то комплекции. Но песня почему-то не воспринималась как цельное музыкальное произведение, текст шел в отрыве от аккомпанемента. В устах Вадима он обретал нелепость и некоторую даже порочность.

–…Ночкой темной тихо пойде-ом, мы пойдем с конем по полю вдвоем… – Вадим порозовел щеками, поставил брови домиком.

Дачные соседи слушали вежливо-напряженно. Друг Вася с Павлом понимающе переглянулись, они оба с первой строчки взволновались за лошадь. Всерьез выступление принимала, кажется, одна только дяди-Лёхина жена, державшая за руку мужа, не желавшего приобщаться к культуре и потихоньку наполнявшего свою стопку. Медсестра Людмила внимательно изучала выражение лиц присутствующих. Лизавета – годы превратили ее из золотистой блондинки в платиновую – сжала губы, подняла брови и напряженно рассматривала собственную вилку в тарелке. Катерина хмурилась, вероятно, уязвленная музыкальностью Натальиного сына при ее-то беде – полном отсутствии слуха у единственной дочери. Павел изображал готовность терпеть. Но когда Вадим завел: «Сяду я верхом на коня, ты неси по полю меня…» – Вася, недаром же Тамара держала его за экстремиста, тихонько сказал в рюмку:

– Ой, не надо! – и подмигнул Лизавете, которая из последних сил дышала носом.

Девочки с хохотом покатились прочь с веранды вниз, к реке. Людмила, взрыднув, отошла к перилам, а Лизавета, не сдержавшись, прыснула и, делая вид, что чихает, удалилась в дом.

Вадим либо не замечал реакции слушателей, либо стойко держал удар. Он тряхнул головой так, что льняные, пробором разделенные пряди упали на лицо, и довел песню до финала. Рефрен «Я влюблен в тебя, Россия, влюблен» отдавал похотью, будто исполнитель признавался в намерении воспользоваться объектом вожделения неким нечистым способом.

Потом устроили танцы и показали театрализованное поздравление от Розалии, в котором она всем гостям раздала роли. По команде участники топали, крякали и качались, положив руки на плечи соседям по застолью. Угомонились за полночь, исполнив каждому из дачных соседей: «Так будьте здоровы, живите богато…».

Расшалившиеся Вероника с Яной подшутили над драгоценным Вадиком – подложили ему спящему на подушку пакет с томатным соком. Наталья Петровна обнаружила сына «в крови», устроила переполох. Виновницы признались не сразу, хотя причастность их к происшествию была очевидной. Тамара извинялась, напоминая Наталье Петровне, как в пионерском лагере девочки и мальчики мазали друг друга зубной пастой.

– Давайте считать этот поступок знаком внимания, – предлагала Тамара. – Неловкий знак, но с пастой было бы еще хуже, от пасты раздражение на коже, а от томатного сока ничего, он не вредный, даже без соли.

Не осуждал великовозрастных проказниц никто, а внук Васи вообще проникся уважением. Сам же Вася, когда улеглась пыль от красного «матисса», бросил в пространство:

– Ну и куда же этот бугай водил ночью коня? Ммм?!

Вадик и его мама внесли разнообразие в устоявшиеся годами ритуалы родительской компании. Да вот и Розалия впечатлилась. Тамара на замечание подруги про Вадика ответила:

– Надо еще подумать, кто из нас с девиацией. Маленков-то этот стал самым молодым руководителем департамента. У нас на него заявка, интервью будет в «Персону недели».

– И?! – снова сильно удивилась Розалия. – Поедешь сама?

– Нет. Саша.