В свете луны

– …так что видите, Лейтон, – закончила Аннабель, театрально вздохнув, – вы тут совсем ни при чем. Я вас не достойна. Мое разбитое сердце должно излечиться, прежде чем я полюблю другого мужчину.

– Мисс Холстон, война – это ужасно. – Лейтон подал бокал шампанского и поднял свой. – За настоящую любовь и исцеление сердец.

За это стоило выпить. И она выпила. Девушка с трудом осознала, что полька закончилась, а значит, пришло время бежать от ее темного ангела-хранителя.

– Извините, Лейтон, мне нужно сходить на кухню – сказать слугам, чтобы наполнили подносы едой.

Он кивнул, и Аннабель сбежала, однако Уиллису Петтигру удалось перехватить ее на пути в танцевальный зал.

– Надеюсь, в твоей карточке мое имя стоит напротив следующей мазурки?

Аннабель не помнила, чтобы заносила в свою карточку чьи-либо имена. Все ее усилия были направлены на то, чтобы спрятаться от майора Кинкейда и чтобы напитки и угощение поступали в залы непрерывно. Однако Уиллис утащил ее в танцзал. Он вел ее, как инструктор по танцам, и Аннабель закружилась с ним в мазурке. Но внезапно что-то остановило ее. Аннабель выдохнула и повернулась, положив руки на бедра.

– Майор, неужели опять вы?

– Четыре танца с Уиллисом. – Ройс покачал головой. – это непозволительно.

Уиллис потер большим пальцем усы, но Аннабель заметилa улыбку.

– Он сегодня просто невыносим. Тебе так не кажется, Энни?

– Хм!

Ройс взял девушку за локоть и повел прочь. Аннабель вновь помахала рукой.

– Может, хватит? – пробормотал Ройс.

– Только когда перестанете фыркать.

– Я не фыркаю.

Аннабель не видела смысла с ним спорить.

– С кем я танцую на этот раз?

– С Пейтоном.

– Ну, по крайней мере мои ноги будут целы.

– Хм…

Аннабель украдкой бросила взгляд на Ройса. Ему было отнюдь не весело. Аннабель искренне улыбнулась Пейтону.

– С кем еще ей можно будет потанцевать потом? – поинтересовался Пейтон.

– С тобой, с Гордоном и с Лейтоном, – ответил Ройс.

– Только не с Лейтоном. Мне кажется, он уже успел сделать предложение каждой молодой особе в графстве. Он, конечно, довольно мил и со мной тоже попытал счастья. – Ройс приподнял бровь. Аннабель усмехнулась. – Но я сказала, что мое сердце принадлежит другому.

– Хм!

– Если он сделает это еще раз, тебе придется его изолировать.

Аннабель заметила, что Пейтон едва сдерживает смех. Ей не хотелось смотреть на своего фыркающего самца-мужа.

– Потанцуй со мной, Энни-детка, – сказал Пейтон, увлекая девушку в центр зала на тур вальса. – Только не останавливайся. Впрочем, я не знаю, что ты пытаешься сделать.

– О, отец, я сама не знаю. – Ей хотелось спрятать лицо у него на груди и выплакаться.

Пейтон прижал ее к себе.

– Смейся, детка, это смягчит боль, – мягко проговорил он.

Аннабель подняла голову и прочла понимание в его глазах. Девушка прижалась к нему, и они закончили вальс в молчании.

– Я рекомендую тебе выпить бокал шампанского. – Пейтон положил руку на ее худенькие плечи и повел вперед, стараясь избежать встречи с Ройсом. Он взял два бокала шампанского с подноса проходящего мимо официанта, и они встали у стены, частично скрытые от посторонних взоров двумя большими кадками с фикусами.

Аннабель сделала глоток и тут же пожалела об этом. Шипучие пузырьки отказывались оставаться в желудке и поднимались назад к горлу. Чтобы прогнать их, девушка сделала еще глоток.

Ее взгляд был устремлен на Ройса, пренебрежительно облокотившегося о колонну и разговаривающего с высокой белокурой девушкой. Она что-то сказала, и он, запрокинув голову, засмеялся. Сюзанна Пруитт. Высокая, пышногрудая, и за ней ходила толпа поклонников. Аннабель сглотнула, стараясь унять пузырьки, шипящие в пустом желудке. Пейтон проследил за ее взглядом.

– Пруитт его не интересует, – сказал он.

– Я тоже.

– Не совсем так, Энни-детка, не совсем так. – Пейтон взял бокал из ее рук и поставил на небольшой столик. – Как насчет еще одного танца со стариком?

Аннабель покачала головой:

– Мне нужно выйти на свежий воздух. Может быть, вы проверите вместо меня, как обстоит дело с угощением?

– Считай, что я уже это сделал.

Пейтон направился в столовую, а Аннабель – к галерее. Кто-то зажег вдоль дорожек китайские фонарики, и их мягкий свет мерцал на влажной траве, а каждая капля дождя переливалась словно звезда, упавшая с неба. Ночной ветерок не спеша прогуливался между листьями магнолии. Аннабель остановилась на крыльце, наслаждаясь совершенством природы, но дьявол внутри ее так и хотел разрушить это совершенство, рассыпав по ухоженным лужайкам семена молочая. Ребенок, живущий в ее душе, был готов разрыдаться, в то время как женщина испытывала лишь боль.

Аннабель направилась в дальний конец галереи, подальше от света, пробивающегося сквозь окна. Ночной ветерок обдувал ее обнаженные плечи, и она задрожала. Прислонившись к колонне, она закрыла глаза и прислушалась к музыке. Время, казалось, замерло.

– Знал бы я, что ты озябнешь, захватил бы вместо шампанского шаль.

Аннабель вернулась к реальности, внезапно осознав, что потирает озябшие плечи. Сил улыбнуться Чанси не было. Она слишком устала, да и боль оказалась слишком сильной.