В свете зеленой лампы

Как-то раз вечером, когда я уже закончила работу по дому и была в своей комнате, в дверь постучался профессор и отдал очень приличный чемодан, немного больше того, что у меня был. Мой-то старый, обшарпанный, а этот хоть и не новый, но красивый, лакированный, с двумя замками, внутри обит шелком, а в крышке с внутренней стороны был большой карман на кожаных застежках. Одна беда: ручка из него была вырвана аж с мясом! Я, конечно же, его взяла, а Вася на работе починил ручку.

Ну вот и всё, теперь я была полностью готова к поездке на родину, осталось только дождаться заветного дня и сесть в поезд на Ярославль.

И вот он настал, тот день. У подъезда меня уже ждала коляска с кучером. Наш дворник стоял и разговаривал с ним. Когда я появилась, он снял свой картуз и слегка поклонился. Потом спросил:

– Лизка, это ты, что ли? Вот нарядилась! Я ж тебя за какую-то важную даму принял, думаю, кто такая?

И немудрено было ошибиться! Я вышла в длинном летнем платье и светлых перчатках. На согнутой руке висел легкий плащ, этой же рукой я держала зонтик от солнца, а в другой была сумка. Сзади Вася тащил мой тяжелый чемодан. Мои светло-коричневые башмачки цокали по тротуару новыми набойками на каблуках. Правда, хозяева, когда я показалась им перед выходом, переглянулись, и профессор проговорил с улыбкой:

– Ну, Лизавета, все парни и в деревне, и на вокзале будут у твоих ног!

А Мария Константиновна добавила:

– Доброго пути! Береги себя, Лиза.

Вася был налегке, с небольшой котомкой за спиной и с сумкой еды для нас в дорогу. Мы ехали не в общем, а в плацкартном вагоне, это я настояла: боялась всяких проходимцев, которых много в поездах. У меня было нижнее место, у брата верхнее, напротив нас ехала семья – муж и жена средних лет со своим сыном, видимо гимназистом. Они тоже ехали в нашу сторону и тоже в отпуск. Брат болтал без умолку, смеша и меня, и соседей по вагону. Я больше молчала, смотря задумчиво в окно и думая, что еду к себе в деревню, к родным, по которым соскучилась, а мысли мои в Ленинграде, где я уже очень привыкла и куда меня даже сейчас, по дороге домой, тянет. Я чувствую, что моя жизнь уже там, что для дома и семьи в Ракушине я навсегда потеряна.

Очнулась от своих мыслей, когда брат разговорился с попутчиком, который был, видимо, очень умным. Он рассказывал о прочитанном в газетной статье, что в Италии появились какие-то фашисты. Я так и не поняла, кто они и какое нам до них дело. Сын-гимназист тоже участвовал в разговоре, он рассказывал, что китайцы захватили часть нашей земли и наше правительство послало их правительству ноту, и еще о том, что объявлено какое-то «социалистическое соревнование» на заводах. Это было Васе очень интересно. Время в разговорах пролетело быстро, и мы распрощались с ними уже как друзья.

Эта первая поездка в отпуск мне запомнилась больше всего. Когда мы наконец сошли с поезда на родной станции в Угличе, я от радости дышала полной грудью, смотрела вокруг как будто новыми глазами. Здесь было всё родное: и звуки, и лица, и запахи, и нелегкий крестьянский быт. Я за этот год выросла и еще больше оформилась как девушка. На наше счастье, мой Василий, которого знали все в округе, заприметил и окликнул земляка из нашей деревни, который подвозил своих родных к поезду и собирался как раз ехать обратно. Они оба обрадовались этой встрече: нам не пришлось никого нанимать, чтобы добраться до дома, а соседу было веселей ехать с попутчиками, слушать ленинградские новости и расспрашивать про столичное житье-бытье. Мы выехали почти сразу, правда, сначала напоили лошадь и дали ей немного овса, заранее припасенного в телеге. Вася принес две охапки свежего сена нам под спины, чтобы удобней было ехать, и мы отправились в дорогу. Я полулежала на ароматном сене. Сразу вспомнилось детство и сеновал, наши игры в сене под крышей хлева, мычание коровы Зорьки и громкое квохтанье курицы, снесшей свежее яичко. Я и не заметила, как задремала под разговор Васи и соседа, сидевших спереди.

Я проснулась, когда телегу особенно сильно подбросило на ухабистой дороге, и, поднявшись на локте, оглянулась. Мы всё еще ехали через лес. Дорога в Ракушино, которая была обычно такой тягучей и тряской, в этот раз показалась более привлекательной. Я легла на спину и стала смотреть вверх. По лазурному небу, между верхушками зеленых деревьев, всё время убегавших назад и качавшихся в такт движущейся телеге, плыли небольшие пушистые облака. Своими легкими движениями они создавали ощущение того, что я и сама лечу, подобно им. Повернув голову в сторону, я увидела лес с тенями и бликами от высоко стоящего солнца. Чувствовалось, что день знойный, но мне жарко не было, так как ели обступали дорогу плотно с обеих сторон, словно сберегая для нас прохладу.