В свете звёзд

Ройял Холлоуэй, не мудрствуя лукаво, отписался о том, что заявку им следовало подавать еще в сентябре.

И, наконец, тот самый университет, на поступление в который Энн больше всего рассчитывала – а именно, Городской университет Лондона, – потребовал получить на выпускных экзаменах определенное количество баллов, и в достижении этого рубежа Энн была вовсе не уверена. Тем более, проживание и обучение в этом университете стоило достаточно больших денег, а среднеобеспеченная семья Лейси не могла себе этого позволить.

Энн была растеряна. Она и помыслить не могла, что судьба обойдется с нею подобным образом. Школу Энн оканчивала в полнейшей прострации и, хотя и старалась набрать на выпускных экзаменах побольше баллов, чтобы в сентябре снова подавать заявки в университеты и колледжи, не особо в этом преуспела. Энн все гадала, что же в ней не так и почему она не смогла даже добраться до поступления хотя бы в один из выбранных университетов. Все это сильно смахивало на всемирный заговор.

Родители отнеслись к провалу Энн философски.

– Это не самая большая беда в мире, – увещевал ее отец, когда девушка во время очередного разговора «по душам» разревелась в крохотном папином кабинете. – Подумаешь, не поступила. Отдыхай, готовься, поработай в нашей местной газете и в следующем учебном году подавай заявки куда захочешь.

Мама и вовсе высказалась коротко:

– Это твоя жизнь, и только тебе решать, что с ней делать. Мы с отцом всегда тебя поддержим.

Внимание родителей оказало благотворное действие. Энн вспомнила времена своего подросткового бунта, выкурила пару сигарет с марихуаной, напилась коктейлей вместе с лучшей подружкой Черри в одном из самых модных баров Саутгемптона и начала думать.

Возможно, размышляла Энн, проблема не в мировом заговоре, а действительно в ней самой. Что такое школьная газета и пара заметок в журналах? Практически ничего. Неудивительно, что у приемной комиссии в Стерлинге просто лица вытянулись, когда девушка перечислила свои немногочисленные публикации. Наверняка те люди, которые приходят учиться на факультеты журналистики и средств массовой информации, уже имеют за плечами солидный журналистский багаж. Соответственно, нужно совершить что-то невероятное, наработать материал и уже после этого подавать заявки в университеты. Чем раньше она начнет работать, тем лучше. Правильно родители советуют поработать в газете. Только вот… Лучше в какой-нибудь престижной и крупной, а не в местном новостном листке! Собственный кабинет по-прежнему виделся Энн в сладких мечтах, однако она осознавала, что для его получения придется пройти длинный и тернистый путь.

Пока девушка строила планы, отец поговорил со своим начальством, и Энн пристроили младшим корреспондентом в Саутгемптонский еженедельный журнал, публиковавший в основном заметки о компаниях, деятельность которых так или иначе была связана с торговым портом и кораблестроением. Через полтора месяца Энн надоело там работать. До зубовного скрежета. Ее душа жаждала приключений и крокодилов, а не коротеньких занудных заметок на восемнадцатой странице.

Умом Энн понимала, что ей надлежит быть терпеливой. Однако насколько терпеливой можно быть в девятнадцать лет? Если бы устроиться корреспондентом в «Таймс» или «Дэйли Телеграф» – вот это была бы жизнь! Однако понятно, что человека с улицы туда никто не возьмет, а устраиваться курьером и надеяться, что однажды удастся подсунуть свою заметку на стол главному редактору, и тот немедленно взвоет от восторга – в такое не верят даже натуральные блондинки. А Энн была темной шатенкой, и ее мама преподавала разумный немецкий язык. Какие уж тут иллюзии.

Лето шло на убыль, приближалась пора подачи заявок в университеты, а Энн все больше погружалась в пучину непонятной тоски. Девушке вдруг отчетливо стало ясно, что ее снова ждет провал: «интеллектуальный багаж» в виде работы в еженедельнике не радовал разнообразием. Обычно ей приходилось брать интервью у начальников средней степени потасканности и занудства. Заметки не блистали шокирующими открытиями, хотя и были написаны хорошо и грамотно. Средненькая работа – так описывала свою деятельность Энн. Родители не понимали, почему она переживает, а девушку разрывали на части противоречия.

В конце концов, Энн сформулировала для себя одну простую мысль: надо уехать.

Англия отнеслась к ней плохо? Отлично! Родная страна еще затянет печальную песню, когда Энн найдет в другом государстве хорошо оплачиваемую и перспективную работу и вернется на берега туманного Альбиона с венком триумфатора на челе. Тогда она сможет поступить в любой университет – высшее образование все-таки нужно получить, – и одновременно будет работать в каком-нибудь многотиражном влиятельном таблоиде. Она очень этого хочет, и она этого добьется. В родном Саутгемптоне можно сдохнуть от тоски, здесь она рискует растерять все зачатки журналистского дара, которые у нее имеются. Кажется.