В связи с особыми обстоятельствами

– На здоровье. Упираться он может чем угодно. Ты на меня посмотри да прикинь, сильно я на терпеливого человека похож? В том смысле, что спускать стану какие-нибудь выходки, да еще со стороны недобитого фашиста? Это ж его гаврики нам в вагоне дверь взорвали! Так что, если он будет шибко упорствовать, то я для него аргумент соответствующий быстро подберу! Не волнуйся, Копытов, и говорить он станет, и ножками пойдет как миленький! Вот помяни мое слово…

– Товарищ майор!

Комполка приоткрыл глаза.

Темно… Не в том смысле, что совсем уж глубокая ночь, но и до рассвета пока ещё не очень близко.

– Какого чёрта?! – Никодимов присел на скамейке, понемногу приходя в себя. – Который час?

– Половина четвертого, товарищ майор.

Глаза, наконец, сфокусировались на собеседнике, и майор узнал старшего лейтенанта Федорова, командира второго батальона.

– Коля, я ж только час всего и сплю! Неужто нельзя было…

– Тут такое дело, товарищ майор… Без вас никак не обойтись! А за особистом я уже послал… и комиссару сообщили, сейчас придет.

Ещё и особист? Ладно, комиссар, а этого-то зачем звать?

– Что стряслось-то, Федоров?! Что за спешка?

– Такое дело, товарищ майор… Через линию фронта бойцы наши перешли.

– Ну, и что? Первый раз, что ли? Меня-то зачем будить? Отправили бы их в Особый отдел, пусть там и разбираются. Что за бойцы?

– Красноармеец и капитан. Не простой капитан, из пограничников.

– Фига себе, пограничник… Сколько же он от границы сюда топал?

– Да не от границы он. И немец с ними пленный. Офицер, да тоже не простой какой-то.

Майор встал на ноги и затянул ремень. В голове уже окончательно прояснилось. Сняв с гвоздя полевую сумку, он накинул ее на плечо и взял стоящий около лежанки автомат.

– Ладно уж, давай, веди, показывай этих умников.

Пограничник вместе со своим бойцом ожидал его на командном пункте полка. Чуть в сторонке сидел немецкий офицер со связанными за спиной руками, рядом с пленным прохаживался часовой. Подойдя к окруженцам, Никодимов тяжелым взглядом окинул капитана и его спутников. При виде подходящего командира полка они оба поднялись на ноги, вскочил и немецкий офицер, увидев входящего майора.

– Ну, рассказывайте, капитан: что, кто, откуда идете?

Вместо ответа капитан расстегнул нагрудный карман и протянул командиру полка сложенный лист бумаги.

– Тут все написано, товарищ майор.

Никодимов нехотя развернул бумагу. И уже через пару секунд озадаченно почесал затылок. Всякие окруженцы выходили к нему через фронт, но чтоб такие…

– Доброе утро, товарищ майор!

Он обернулся. Во, и особист пришел! Вот пусть и разбирается, его кухня!

– Держите, Селиверстов! Это по вашей части будет, – протянул он подходящему особисту документ, который только что передал ему капитан.

Тот, недоумевая, взял бумагу и некоторое время всматривался в строки.

– Однако… Ракутин… Это вы будете?

Вместо ответа капитан протянул ему свое удостоверение личности.

– Здесь все написано, товарищ старший политрук.

Ничего не понимавший комиссар подошел чуть сбоку и через плечо особиста заглянул в документы. Внимательно прочитал и поднял глаза на окруженцев.

– Простите, товарищ капитан, но я вижу некоторое несоответствие в том, что написано в ваших документах и вашем сегодняшнем положении. Я еще понимал бы, если эта встреча произошла в тылу, где вы и занимались бы тем самым делом, которое описывается в данных документах. Вместо этого вы выходите из немецкого тыла практически в одиночку. Где, позвольте спросить, ваш отряд, ваша часть? Потрудитесь ответить на эти вопросы!

Окруженец совершенно спокойно выслушал слова комиссара и кивнул.

– Охотно, товарищ батальонный комиссар. Я с удовольствием отвечу на все ваши вопросы. Подозреваю, что вы их задали еще и не все. Но прежде всего я настоятельно прошу сообщить моему руководству, что я прибыл и нахожусь в расположении данной части. У меня есть серьезные основания полагать, что после этого наш с вами разговор надолго не затянется.

Комиссар вспыхнул.

– Потрудитесь не указывать мне, что я должен делать и когда! И сам как-нибудь разберусь! Что это за немец здесь расселся? Что он вообще тут делает?

– Семен Яковлевич, – осторожно взял его за локоть особист, – ты это… не шуми, душевно тебя прошу. Тут дело серьезное. Не простой документ у капитана. Я знаю, о чем говорю.

Отведя в сторону недовольного комиссара, и кратко пояснив ему создавшуюся ситуацию, особист вернулся к командиру полка. Понизив голос, так чтобы не слышал больше никто, он обратился к нему.

– Олег Петрович, сообщили о капитане?

– Да черт его знает! Нет, вроде бы.

– Тогда я сам позвоню. И пусть машину приготовят. Чую я, что придется мне вместе с ним ехать.

– Да что это за птица такая? Подумаешь, капитан… Ну, пограничник, и что с того?