В Сырах

Больше всего меня потрясли ногти моей Крыс. У нее, оказалось, были не какие-то там вульгарные костяные когти, как у кошек или медведей в зоопарке, но именно умилительные, миниатюрные ноготочки, как у детей или старушек! Бультерьерочка давным-давно, ещё когда мы познакомились, рассказывала мне о ноготках своих крыс (их у неё перебывало множество), тем не менее я испытал шок, увидев ноготки впервые. Если бы всем детям в школах показывали крыс с ноготками, думаю, дети вырастали бы куда менее жестокие.

Шерсть у Крыс была изначально белой, но постепенно пожелтела к старости. Старость увы, навалилась на мою подругу довольно быстро. Когда она попала ко мне, ей было уже два с лишним года, а живут крысы всего-ничего: три-четыре года, и только. Дальше я расскажу о мучительном процессе её старения, а сейчас общие положения.

Она была потомком лабораторных крыс, и потому белая, а глазки, как у всех альбиносов — у неё были розово-красные. В темноте и при вспышках фотоаппарата они горели дьявольским огнём. А по характеру Крыс была ангел с хвостом.

Хвост. Знаменитый хвост, якобы омерзительный, оказался таким же нормальным и полезным органом её тела, каким у нас являются ноги и руки. Однажды она, хитро озираясь на меня, показала мне фигуру высшего пилотажа. Порыскав по столу, она подкатила сырое куриное яйцо под мордочку и, взяв его передними лапами, перевернулась на спину. Поёрзала в таком положении по краю стола и вдруг упала вниз, на пол, хвостом вперёд. Хвост смягчил её полёт, яйцо не разбилось (!), и она, победоносно донеся его до своей клетки, положила яйцо у порога. Вот так! И гордо оглянулась на меня. Я ей зааплодировал… Когда мы с ней бегали в большой комнате, я — впереди, она — за мной, она держала хвост строго параллельно полу, над полом, так высоко как ей позволял её небольшой росточек. Она смешно следовала моим всем поворотам и повторяла их. В этом, я вспомнил, она была похожа на сокамерников моих в третьем корпусе Саратовского централа. На прогулке в его обширных двориках (да остаются они неизменно обширными для следующих поколений заключённых) я первые дни бегал трусцой один, следуя периметру дворика, вдоль стен. Впоследствии ко мне присоединялись мои молодые сокамерники, а иногда, о чудо, даже наш старший по хате Игорь. Оглядываясь, я видел пыхтевших зэков, их старые тапочки старательно повторяли стук моих старых тапочек.

Хвост для крысы — пружинистый крючок, как хобот у слона, она им вытворяла неимоверные вещи. А то, что он покрыт ороговевшей шкурой, к этому быстро привыкаешь, не вызывает же омерзения клешня краба.

Однажды, довольно-таки нетрезвый, когда мы с ней бесились в большой комнате и я догонял её, а она трусцой летела от меня, я не рассчитал и своей большой лапищей в ботинке наступил ей на её хвостик. Она подпрыгнула на полметра, ей-богу, издав такой душераздирающий звук, что испугался бы и сам чёрт. Она подпрыгнула стоя горизонтально! Как ей это удалось, попирая все законы физики! Приземлившись на пол, она стала дыбом на задних, злая-презлая, представляю, как ей было больно, ведь я в сравнении с нею был, как сейф, как слон. Пасть у неё была оскалена, глаза горели, она, видимо, собиралась кусануть меня что есть мочи, но вовремя вспомнила, что это я, её Вожак, её босс. Она опустилась, отбежала в угол, села ко мне спиной и стала зализывать свой болезный хвост. Целые сутки после этого она дулась на меня и отказывалась есть. Только к вечеру следующего дня мы помирились.

В начале моего повествования о моей жизни в Сырах я уже рассказал о некоторых повадках моей Крыс, здесь я лишь упорядочу сведения о ней, как того требует некролог, ведь я пишу ей некролог, моей зверушке, она скончалась 10 марта 2005 года, в марте — как оба моих родителя, через год после отца и за три года до смерти мамы моей.

Досталась она мне во взрослом возрасте полутора либо двух лет, а когда умерла, ей было года четыре. Первые признаки её старения я увидел внезапно, однажды вечером заметив, что ритуал влезания по моей штанине она выполняет не так резво, как прежде. Приглядевшись, я заметил, что при залезании по джинсовой ткани она более всего налегает на передние лапки, а задними только помогает. Впрочем, я не был уверен, что это так, но встревожившись, продолжил наблюдение. Оказалось да, мой зверь подволакивал правую заднюю лапу за собой. Я, ради такого серьёзного случая отправился в «Зоомагазин» в сопровождении охранников, это было на Старом Арбате. В «Зоомагазине» густо пахло зверьми. Мне, очень неожиданному клиенту, объяснили (длинноносая девушка в очках меня узнала), что у крыс к старости паралич задних ног является обычным заболеванием. Да, так вот! Девушка сочувственно чмокнула.

— Может быть, вы хотите купить новую крысу? У нас богатый выбор.

— Нет, спасибо, — отказался я. Моя крыса уже раздирает моё сердце, только новой мне и не хватает. — А нельзя ли её вылечить?