В тайге стреляют

Павел рос одиноко, замкнуто. Сверстники сторонились его. Будущий тойон терпеть не мог, когда ему прекословили или делали не так, как хотелось ему. Неугодивший обыкновенно убегал с воплем, с синяком на лице или с разбитым носом. Павел ни разу не слышал, чтобы родители его в чем-нибудь обвинили или хотя бы упрекнули.

В школе Павел впервые по-настоящему осознал всю власть богатства. Что не прощалось другим, прощалось ему. Среди однокашников он выделялся силой и ловкостью, и мало находилось учеников, которые осмеливались бы спорить с неуживчивым, заносчивым товарищем. Здесь он твердо усвоил, что жизнь — это борьба, причем борьба без жалости и снисхождения. Если победишь не ты, обязательно сомнут тебя. Бей первым, не щади!

Впервые он применил это правило перед самым окончанием ученья. Дело было весной. В женской гимназии шумел выпускной вечер. Среди девушек выделялась одна. Павлу она не нравилась, но раз девушка пользовалась успехом, он считал своим долгом ухаживать за ней. Однако ответного внимания и взаимности не встретил. Сердце девушки стремилось к другому. Павел счел себя глубоко оскорбленным и решил отомстить.

После вечера он подкараулил соперника и, свирепо сверкнув своими черными раскосыми глазами, не сказав ни слова, наотмашь ударил его по зубам. Затем круто повернулся и пошел прочь. Самолюбие его было удовлетворено.

Вскоре после этого случая Павел уехал домой. Юность кончилась...

За последнее время Павел много думал, прикидывал, взвешивал. Когда борьба была далеко, он не боялся ее. Наоборот, молодой тойон с нетерпением ожидал чего-то нового, неиспытанного, волнующего. Но когда вопрос стал перед ним во всей сложности, он понял, что борьба предстоит трудная. Павел внимательно следил за событиями и знал, что почти по всей России установилась Советская власть, власть рабочих и бедноты... Что делать? Может, благоразумнее отступить?.. Правда, такие мысли приходили редко. Все яснее проступало в сознании, казалось, единственно правильное решение: сражаться до последнего за свое богатство, не уступать его никому! Ведь он только что вырвался из-под надоедливой опеки отца, самое время пожить широко. Может быть, Макар Иванович прав. Надо попросить помощи у какого-нибудь государства. Болдырев — верный советчик.

«Мы останемся целы, — рассуждал Павел. — Нас никогда не тронут. Им нужно золото, нужен лес, нужна пушнина. Пусть берут. Плевать. Останется и на нашу долю».

Эти мысли Павел держал в самых глухих тайниках души. Война продлится не день и не два. Сначала надо попробовать самим, — может, что-нибудь и выйдет. Макар Иванович утверждал, что большевикам Север не нужен. Со своими совладать легче. А если придется туго, можно спрятаться и за широкий нерусский штык.

Глава пятая

Зима в этом году, как безошибочно предсказали старики, была особенная. В декабре, в самые трескучие морозы, неожиданно подул пронзительный северный ветер. Деревья глухо застонали, зашумели, точно жаловались, зачем их потревожили среди непробудного сна. Резкие порывы ветра посбивали с ветвей комья снега. Оголенные сучья четко вырисовывались на фоне белесого, холодного неба. Набег белки тоже был необычный. Зверек то появится, изрешетит снег мелкими бисеринками следов, то исчезнет, и следы заметает поземка. Плашки стояли пустые, разинув свои деревянные пасти. Отцу Назаркиного друга Таппыя в капкан угодил песец, видимо забежавший сюда из далеких студеных краев. Об этом случае целую неделю говорили жители наслега.

— Худо! Худо! Не к добру это! — твердили старики. — Никогда такого не бывало! Виданное ли дело — песец в наших местах! Чего доброго, сам господин хахай[26] к нам пожалует.

Что-то необычное, невиданное пророчили они долгими зимними вечерами. Одни утверждали, что после всего этого наступят хорошие времена. Другие, наоборот, доказывали, что ждать путного нечего и будет еще хуже, чем сейчас. Каждый умудренный жизнью якут настаивал на своем, и в юртах разгорались жаркие споры. Но никто ничего определенного сказать не мог. Молодежь внимательно прислушивалась к пространным рассуждениям старых, бывалых людей, училась житейской мудрости.

Всю ночь над тайгой бушевал свирепый ветер. Он гнал по аласам массы сухого, колючего снега. На опушках и в перелесках появились большие рыхлые сугробы. Дорогу перемело так, что от нее не осталось и следа. Деревья раскачивали вершинами, махали ветвями и глухо, протяжно шумели. Все лесные обитатели попрятались в норы и гнезда.

Степан не спал почти всю ночь, беспрерывно кряхтел и ворочался. Навязчивые мысли преследовали его. Иногда он вставал, подбрасывал дрова в затухающий камелек и в глубокой задумчивости раскуривал трубку. За юртой на разные голоса заунывно, нагоняя тоску, выла непогода. Что будет? Что ждет их впереди?..