В тайгу на ПМЖ

Чубайс менял лампочки, Изот придерживал лестницу, чтобы она не шаталась и не падала, переносил ее с места на место, а Серый переносил и подавал лампочки и боронил граблями, оставляемые ими следы на контрольно-следовой полосе.

Меняя лампочки, они подошли ко второму посту. Оставалось десять метров до него, когда у Петрухи заговорила рация.

– Третий, я второй. Между вторым и третьим постом намечается переброс. Как понял? Приём!

– Второй, я третий. Вас понял. Жду указаний, – ответил контролер.

– Пусть электрики меняют лампочки и дальше, ты незаметно выдвигайся к месту переброса. Начнут кидать – лови все и всех. Как понял? Прием!

– Вас понял, второй. Выполняю. Прием!

– Предупреди часового, что электрики пока будут работать одни. Пусть смотрит внимательней. До связи!

– Вас понял. До связи!

– Орлы! – сказал Петруха, обращаясь к осужденным. – Слышали, что сказал начальник?

– Слышали! – ответили все хором.

Петруха подбежал ко второму посту, и предупредил часового, чтобы тот повнимательней смотрел за работающими.

– Иди, лови! – сказал часовой. – Может быть, и нам тоже что-нибудь перепадет.

Петруха стал скрытно выдвигаться в сторону третьего поста. Подбегая к месту переброса, он увидел, что через забор уже кое-что летит. Он сделал рывок, теперь уже не прячась, и вовремя. Осужденные, которым предназначался переброс, так и не успев чего-либо поймать, убежали прочь. Петруха даже не успел рассмотреть, кто это был, так как все его внимание было больше направлено на переброс, нежели на тех, кому он предназначался.

Подбежав, Петруха услышал за забором лай собаки и крики караульных. Через забор больше уже ничего не летело. Со стороны второго поста к месту переброса приближался начальник войскового наряда. Они оба стали собирать то, что им упало с неба в самом прямом смысле этого слова.

– Что-то не густо, – произнес Петруха, поднимая палку копченой колбасы, завернутую в целлофан.

– Тут все что есть. Остальное все достанется караулу, – ответил начальник. – Ну и то неплохо. Целая грелка, надо полагать с водкой, плитка чая, сахар, колбаса и сгущенка.

– Это не сгущенка, а концентрированное молоко, – поправил его Петруха.

– Ну да, я это и хотел сказать.

– А еще блок сигарет, – сказал Петруха, поднимая из травы блок, для тяжести привязанный к железяке. – Гуляем, Семеныч!

– Гулять будет караул, а мы так, на прогулку только сходим, – пробурчал Семеныч, явно выражая свое недовольство тем, что мало чего досталось с переброса. – Ты прикинь только, Петруха, что досталось караулу. Переброс, надо полагать, богатый.

– Но и их там больше, чем нас с тобой и Ибрагимычем. Им больше и надо. Не жадничай, Семеныч. Если переброс действительно богатый, то я думаю, караул поделится с нами.

– Ага, жди. Поделятся они с тобой, – пробурчал Семеныч. – Ты не заметил тех, кто ловил этот переброс?

– Нет! – ответил Петруха. – Заметил только, как сверкали у них пятки. Бежали, как черт от ладана бежит.

Проверив вокруг, не осталось ли чего от переброса в траве, они направились на вахту.

– Ну что, поймали перебросчика? – спросил Семеныч у начальника караула по телефону.

– А на кой он нам нужен? – ответили ему из трубки. – Главное, мы поймали переброс, а перебросчик сквозанул на микрике, только его и видели. Правда, сумку пер с собой до последнего. Если бы не собака, которую спустили с поводка, то не видать бы нам того переброса. Зара у нас специально на дачки натаскана. Она не кидается на перебросчика, а кидается на дачку. Вгрызается зубами в ручку, вырывает сумку, и тащит ее собачнику. Ну и караул тоже не оплошал. Правда, номер микрика увидеть не удалось – грязью забрызган, наверно специально, чтобы не видно было. Видел бы ты, как Зара дачку перла. Это что-то.

– Нам что-нибудь отвалишь? – спросил Семеныч.

– А вы сами, что ли ничего не поймали?

– Да так. По сравнению с вами это мелочи.

– Ладно, Семеныч, приходи немного позже, конечно же, поделюсь.

Петруха уже занимался приготовлением небольшого перекуса из того, что удалось поймать. Он включил чайник, вскрыл банку концентрированного молока, нарезал колбаски, помыл стаканы.

В карауле творилось, что-то невообразимое. Заступающая на посты смена была поднята с кроватей раньше времени. Почти вся дачка была уничтожена за какие-то двадцать минут. Хорошо хоть начальник караула успел припрятать что-то меняющейся смене и наряду контролеров, а то съели и выпили бы и это.

– Заступающая смена получить оружие, выходи строиться, – скомандовал начальник караула.

Сменив часовых, начальник караула произвел боевой расчет, и выложил на стол то, что было отложено сменившимся с постов. Отдыхающая смена отправилась спать, а сменившаяся с постов уселась бодрствовать за стол.

В дверь каптерки тихо постучали. Моцарт приоткрыл дверь, и выслушал того, кто был за дверью. Вернувшись за стол, Моцарт произнес.

– Кум зашел в седьмой отряд. Шнырь процинковал.

– Понял! – ответил Валдай. – Срочно позови мне Родю.

Моцарт пулей вылетел из каптерки. Через минуту он вернулся вместе с Родей.