В ТЕ ДНИ

– Конечно, будете. Но только сначала ребятам надо хорошо подготовиться. Пусть почитают подпольную литературу, советские книги.

– Ах да, – неожиданно прерывает его Жук, – я ведь принёс ту русскую книжку, которую вы мне давали.

Он вытаскивает из-под своей синей блузы потрёпанную книгу. Лицо Силиса мрачнеет.

– Этого не следовало делать. Запомните все. На заседание ячейки нельзя брать с собой ничего, решительно ничего, что в случае задержания могло бы вас разоблачить. А советская книга – это улика, да ещё какая…

Он кладёт вёсла на борта, берёт книгу и задумчиво поглаживает её. – Ну как, понравилось?

Жук поднимает голову. От смущения он густо покраснел. Даже веснушек не видно.

– Очень… Я всю ночь читал.

– Да, это чудесная книга… Возьми, Владимир, прочитай. Ты ведь хорошо знаешь русский.

Силис передаёт мне книгу. Я открываю первую страницу. Да это же «Воскресенье» Льва Толстого!

– Я уже её читал.

– Посмотри внимательней, – усмехается Силис. – Полистай страницы.

Действительно, не «Воскресенье» – только первые шестнадцать страниц. А дальше идёт что-то незнакомое… Павка Корчагин…

– Это роман советского писателя Николая Островского «Как закалялась сталь». Читай осторожно – книга под строжайшим запретом, понимаешь? Прочитаешь – передай Екабу.

Мы договариваемся о следующей встрече. Силис направляет лодку к берегу.

– Пора расставаться, – говорит он. – Жук, пойдёшь со мной. А вы, знакомые, сдавайте лодку и отправляйтесь домой…

Мы с Янисом остаёмся вдвоём. Уже совсем стемнело. Кругом зажглись электрические огни. Со стороны моря тянет прохладой. Начинает накрапывать дождь.

До чего же капризная у нас погода! То яркое солнце и чистое небо, то откуда-то набегают тучи и начинает лить. Потом смотришь – снова ясно. И так десять раз на день.

Янис молча гребёт к пристани. Я тоже молчу. Нам обоим неловко.

– Целых шесть минут опоздания, – ворчит бородатый лодочник, когда я сдаю ему вёсла…

И вот мы идём рядом. По-прежнему молчим. Дождь усиливается. Мокрые тротуары, черепичные крыши домов, макинтоши прохожих блестят, словно покрытые лаком.

– Так и будем молчать? – заговаривает, наконец, Янис…

– Ну говори…

– Я и говорю.

– И я тоже.

Снова воцаряется молчание. И тут вспоминаю:

– Книга! Она у тебя?

– Нет! А разве ты её не взял?..

Но уже не слушаю его. Поворачиваюсь, и что есть сил мчусь к набережной.

К счастью, лодочник ещё не ушёл.

– Слушайте, я в лодке одну вещь забыл.

– Эту? он показывает мне книгу в тёмной обложке.

– Её.

– Сколько тебе лет, что ты такие книги читаешь? – лодочник пристально смотрит на меня своими маленькими, острыми глазками, и у меня останавливается сердце. – Будь я твоим отцом, выпорол бы ремнём нещадно. Совсем ещё сопляк, а уже с «кузинами» разгуливает, за «Воскресенье» принялся. Вот что тебе читать надо! Тогда будешь настоящим мужчиной!

Он потрясает в воздухе разноцветной обложкой «Грозной шайки»… Прижимая русскую книгу к груди, поднимаюсь на набережную. Здесь меня ждёт обеспокоенный Янис.

– Ну, как?

– Всё в порядке…

Янис идёт рядом со мной, хотя ему нужно совсем в другую сторону.

– Послушай, Имант, – говорит он, когда мы приближаемся к моему дому, – давай кончим эту дурацкую ссору. Мы же не маленькие… И теперь, когда вместе будем… В общем, нельзя на это дело идти с камнем за пазухой.

Останавливаемся у подъезда.

– А знаешь ты, как мне тогда обидно было, – спрашиваю его.

– Знаю… Но я иначе не мог, Имант. На квартире у меня собрались… Ну, как тебе сказать… Словом, ячейка собралась, понятно?.. А ты поднял крик на весь дом… Что мне оставалось делать?.. Давай руку!

…Дома мать спрашивает меня:

– Где ты пропадал столько времени?

– На лодке катался…

– С Янисом? Снова с ним сдружился?

– Н-нет… Откуда ты взяла?

– Да вот в окно видела, как вы прощались. . .

– А-а… Он ко мне по дороге привязался…

Это неправда. Это ложь. Но так требует конспирация.

Конспирация! Странное дело! Это слово больше не кажется мне таким загадочным и таинственным. Уже не представляю себе его в виде мрачной фигуры, укутанной в чёрное. Наоборот, теперь, когда я произношу это слово, то вижу перед собой симпатичного юношу с вздёрнутым носом, голубыми глазами и гладко причёсанными белокурыми волосами, очень похожего на Яниса. Его глаза улыбаются, ко рту поднесён палец: «Тсс… Молчи! Это знаем только мы с тобой и больше никто!»

Улучив момент, быстро засовываю под подушку полученную от Силиса книгу. Позднее, когда мать уляжется спать, включу свет и примусь за чтение.

ОДНАЖДЫ УТРОМ.

Из-за угла с пронзительным визгом и скрежетом выезжает трамвай.

– Ты на этом поедешь, Силис?

– Нет, обожду следующего. Я тебе ещё не всё сказал.

Странно. Силис затягивает явку намного дольше обычного. Он пропускает уже третий трамвай.

– Придётся сегодня немного поработать, Имант… У тебя, кажется, сохранился кусок красной материи…

Силис умолкает. Переполненный трамвай останавливается напротив нас. Рабочие, усталые и хмурые после изнурительного трудового дня, расходятся от него в разные стороны.

Опустевший вагон делает рывок вперёд и тащится дальше, наполняя улицу звенящим гулом.