В те дни на Востоке

— Вина моя перед Советской Россией велика. Но я бы мог искупить ее честным трудом. Я являюсь неплохим специалистом по коневодству.

Седые усы его шевелились, глаза воровато бегали по залу, ища сочувствия. Впервые он заговорил о хозяйственных, а не о военных делах и, быть может, почувствовал на собственной шкуре, как дорога человеку жизнь, которую он беспощадно топтал и истреблял…

Словно уж, выкручивался фашист Родзаевский, махровый антисоветчик, искусный интриган. Он пускал в ход свое красноречие, лишь бы облегчить тяжкий груз вины. В последнем слове говорил, как на трибуне, с пафосом и жестами.

— Я много передумал за это время и пришел к ясному выводу, что единственно верным социальным учением является учение Маркса, Энгельса, Ленина. Блестящим воплощением в жизнь этой разумной теории стало созданное Лениным советское государство. Теперь я глубоко разбираюсь в этом учении и мог бы принести пользу Советской России. Когда-то мной было написано и опубликовано более десятка трудов.

— Антисоветских! Фашистских! — не выдержал судья.

— Да, но теперь другое время и другие песни, — изворачивался краснобай. — Вчера я был фашистом, сегодня я — коммунист!

— По лицам присутствующих пробежала ироническая усмешка: как легко и просто этот человек мог переходить из одной веры в другую…

Выкручивались и остальные, кроме Бакшеева. Старик честно сказал, что он — враг Советской России и готов понести такое наказание, какое заслужил.

На третий день Верховный Суд СССР вынес приговор: Семенову — смертная казнь через повешение, остальным, кроме Ухтомского и Охотина, расстрел.

Так, с разгромом империи Маньчжоу-Го был ликвидирован последний очаг российской контрреволюции. Сотни тысяч русских людей возвратились на Родину своих предков.