В те грозные годы

В 33-й стрелковой дивизии, пополненной в основном за счет бойцов молдавской национальности, мне довелось поприсутствовать на встрече молодых воинов с бывалыми фронтовиками. Первым попросил слова их земляк пулеметчик Дмитрий Морару. Он рассказал о том, что его родители всю свою жизнь батрачили на румынских бояр-помещиков. Когда же Бессарабия воссоединилась с родной Молдавией, жизнь бывших батраков круто изменилась к лучшему. Но так продолжалось недолго. Началась война. Молдавию оккупировали фашистские бандиты. Они всячески издевались над местными жителями, не считая их за людей.

— Еще до освобождения Молдавии я поклялся самому себе, что буду беспощадно мстить фашистским разбойникам за все их злодеяния. И эту свою клятву выполню! — закончил взволнованную речь Морару.

И он доказал, что его слова не расходятся с делом. В бою пулеметчик Дмитрий Морару уничтожил немало гитлеровцев, помог своему подразделению продвинуться вперед.

Поарм оперативно подготовил и выпустил листовку, посвященную боевому подвигу пулеметчика-молдаванина. Ее с интересом читали все воины пополнения.

Подготовка к прорыву Померанского вала не прекращалась ни на минуту. И наконец настал этот решающий момент.

…К 5 часам утра 1 марта на армейском наблюдательном пункте собрались все, кто имел самое непосредственное отношение к управлению войсками: генералы Н. П. Симоняк и А. И. Литвинов, командующий артиллерией армии генерал И. О. Морозов, начальник оперативного отдела штаба полковник Г. Г. Семенов, командующий 1-й гвардейской танковой армией генерал М. Е. Катуков, член Военного совета этой армии генерал Н. К. Попель, представители авиационных соединений и другие товарищи.

Время перед началом боя!.. Оно всегда тянется нескончаемо долго. Кажется, что стрелки часов почти не движутся.

Командарм несколько раз связывается по телефону с командиром корпуса Переверткиным, с командирами дивизий Шатиловым и Негодой. Все ли у них в порядке? Разговор немногословный и, кажется, вполне обычный — «оборонительный». Ни слова о близящейся атаке, о наступлении — противник может подслушать. Впрочем, теперь это уже не имеет значения.

Наконец рассветает. Командующий армией, да и все остальные (кто — в бинокль, кто — в стереотрубу) внимательно разглядывают передний край обороны фашистов. Никаких приметных изменений со вчерашнего дня там, кажется, не произошло. Значит, гитлеровцы пока ни о чем не догадываются. Тем лучше.

Н. П. Симоняк все чаще поглядывает на часы. И вот встает из-за стола, подходит к генералу Морозову:

— Начинай, Иван Осипович. Пора!

И сразу лопается устоявшаяся тишина. Воздух сотрясают тысячи орудийных выстрелов, среди которых особенно выделяются залпы «катюш». Слышатся взрывы бомб, дробный перестук пушек самолетов-штурмовиков.

Артиллерийская и авиационная обработка переднего края Померанского вала длится ровно 30 минут. Затем подается сигнал к началу атаки. Стрелковые части и танки непосредственной поддержки пехоты устремляются вперед. Наблюдая в стереотрубу за полем боя, генерал Симоняк изредка отдает по телефону короткие, четкие распоряжения.

На армейский НП поступают первые боевые донесения из дивизий. Полки двух из них — 171-й и 150-й — преодолели уже первую оборонительную линию врага, продвигаются ко второй. Части 52-й гвардейской дивизии захватили более сотни пленных. Один из них при допросе показал:

«О наступлении русских мы ничего не знали. Оно началось внезапно и произвело на нас ошеломляющее впечатление. Огонь русской артиллерии исключительно сильный. Мы каким-то чудом уцелели. Вокруг нас не осталось ни одного метра земли, на который не упал бы русский снаряд»[11].

Да, наша артиллерия поработала неплохо. И особенно «катюши». Об этом с ужасом говорят и другие пленные из 5-й легкопехотной дивизии врага, оборонявшей первую оборонительную полосу Померанского вала.

Постепенно бой удаляется. С НП уже почти ничего не видно. Пора ехать в войска. Прежде всего, конечно, в 79-й стрелковый корпус, дивизии которого на подходе ко второй полосе фашистской обороны. Генерал Переверткин уже успел перенести свой НП в Гросс-Зильберг, километра на два вперед.

Встретивший меня возле корпусного наблюдательного пункта начальник политотдела корпуса полковник И. С. Крылов восторженно сообщает об успехе, достигнутом частями 150-й и 171-й стрелковых дивизий.

— Их командиры Шатилов и Негода всегда действуют очень согласованно. Если возникает необходимость, незамедлительно оказывают друг другу помощь. Вот и сейчас эти соединения действуют отлично, — говорит начальник политотдела.

Крылова не часто можно застать в политотделе. Он почти всегда там, где считает свое присутствие наиболее необходимым: в дивизиях и полках. Умелый организатор партийно-политической работы, он вместе с тем прекрасно разбирается и в делах чисто военных, пользуется большим авторитетом не только среди политработников, но и среди командиров частей и соединений. Комкор Переверткин несколько раз говорил мне:

— Крылов — умный, толковый воспитатель и организатор.