В тебе моя жизнь...

Анатоля он нашел в том самом трактире, где они еще несколько лет назад так любили проводить вечера. Куда там ресторации monsieur Talon до этого места? Только здесь щедро разливалась водка, чистейшая, как слеза, легко уводившая с собой в хмельные грезы. Только здесь громко билась посуда и звенели стекла бокалов и оконные от быстрых песен цыган да топота каблуков. Только здесь было можно выпустить пар, задев кого-то из приказчиков или купцов, что тоже любили захаживать в этот трактир, а после подраться на кулаках, по-мужичьи, выпуская дурь из шальной головы.

Вот и сейчас Анатоль пошел именно туда, желая захмелеть и нарваться на какого-нибудь торгаша, чтобы с удовольствием выпустить на него всю злобу, что разрывала душу. В клубе его хмель никак не брал, а постоянно подходившие к его столику знакомые только раздражали. И тогда он вспомнил об это трактире, где когда-то бился в кровь со здоровым бугаем-купцом с пудовыми кулаками, и не подоспей на выручку тогда друзья Анатоля, неизвестно чем закончилась бы эта потасовка.

Он ничуть не удивился, когда место напротив него вдруг оказалось занятым Сергеем, что сейчас расстегивал ворот мундира и разливал им по стопкам водку из стеклянного графина.

— Она тебе сказала, — утвердительно произнес Анатоль, перекрикивая цыганку, что в своей веселой быстрой песне взяла верхние ноты. — Она всегда стремилась к тебе за помощью.

— А еще она писала к Павлу, ведь мы твои друзья, — парировал Сергей. — Тут нет ничего предосудительного. Давай поговорим о том, что случилось и как нам теперь быть.

— Не хочу. Лучше расскажи мне, как твоя жизнь. Как твоя очаровательная женушка? — осклабился Анатоль, чокаясь с ним стопкой, а после опрокидывая в себя ее содержимое. Сергей молча выпил водку вслед за ним, а потом вдруг сжал его руку с такой силой, что у него побелели костяшки.

— Моя жена не предмет разговора за штофом водки. Равно как и твоя! — он дождался короткого кивка согласия со своими словами от Анатоля, а потом отпустил его руку, повернулся к закончившей свою песню цыганке и присоединился к многочисленным хлопкам в трактирном зале. Затем, когда она начала новый романс, повернулся к своему приятелю и снова разлил водку по стопкам.

— Ну, давай продолжим? — они выпили, и Сергей продолжил. — Что ты намерен делать?

— Я намерен убить. Assassiner. Erschiessen. Uccidere [526], — Анатоль каждый раз стучал по столу в такт своих слова. — Я хочу крови, ибо только она способна погасить ту злость в моей душе, что пожирает меня изнутри нынче! Разве можно спустить такое оскорбление своей фамилии, своему роду?

Они замолчали, каждый погруженный в свои мысли. Цыганка тем временем продолжала романс, мелодично повествуя слушателям о своей несчастной любви, о той боли, что раздирает ей грудь, о том, что ее красота была отдана другому, чужому, но сердцем она по-прежнему стремится обратно в былые дни счастья. Эти слова рвали каждому за этим столом душу, отдаваясь тупой болью и странной тоской.

— Ты не можешь так рисковать своей жизнью, — вдруг сказал Сергей, не поворачивая к Анатолю головы. — Подумай о своей жене, о ребенке, о сестре, наконец.

— Я хочу убить его, — упрямо мотнул головой Анатоль, едва при том не завалившись на стол, так он был уже пьян. — Только его смерть может решить это дело. Только она. Так что, когда я найду его, то ему не миновать моего вызова.

— Фон Шель неплохо стреляет, — проговорил задумчиво Сергей. — Твои результаты против его… Я бы на тебя не поставил, извини. Но ты ведь хочешь его смерти, а вот важно ли для тебя, от чьей руки она произойдет?

— Я тебя не понимаю, — ответил Анатоль, нахмурясь. — Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду, что стреляю гораздо лучше тебя, а при вызове фон Шель непременно выберет пистолеты. Потому я кину ему вызов, и именно от моей руки падет фон Шель. Как тебе такой вариант развития событий?

Анатоль вдруг в момент слегка протрезвел от тона, которым были сказаны эти слова — хладнокровным, рассудительным. Он прищурил глаза и внимательно посмотрел на Загорского, что казался сейчас полностью поглощенным пением певицы. Он вдруг осознал, что тот говорит факты — фон Шель кадровый офицер, у которого каждый год маневры и стрельбы, а он, Анатоль, полностью погружен в дела канцелярии. Тренировки были полностью заброшены им в последнее время, оружие он держал в руках еще до Рождества, в тот бой с Сергеем в фехтовальной студии. Получается, что шансов выйти к барьеру с фон Шелем у него много, а вот уйти оттуда живым — самая малость, почти ничего.

— Зачем тебе это? — тихо проговорил Анатоль, даже не рассчитывая, что Сергей его услышит, но тот повернулся к нему, грустно улыбнулся. — Что, если ты получишь смертельный удар?