В тебе моя жизнь...

А сплетен было немало... Как и визитеров, что потянулись в Завидово после объявления о помолвке князя Загорского и вдовы графа Воронина. Хотели убедиться в правдивости сплетен о причине этого поспешного брака, но с неудовольствием не находили ее. Аккуратно, завуалировано указывали Марине, как милостиво со стороны князя взять в супруги вдову в возрасте да еще с ребенком. Марина любезно улыбалась в ответ, едва сдерживая эмоции, что рвали ей душу при этом. Да , это верно, она уже не так молода и невинна, какой хотела пойти под венец с Сергеем. Да, она далеко не в том возрасте, что способна зачать и выносить с легкостью дитя, долгожданного наследника рода Загорских, что сможет продолжить фамилию и принять титул. Но она не позволит этому яду сомнений влиться снова в ее кровь, отравить разум. И хотя эти слова причиняли боль, такую острую, что иногда она едва сдерживала слезы, она ни на мгновение не пожалела о том, что вскоре, когда на деревьях пожелтеет листва, а солома, оставшаяся на полях, начнет темнеть от влаги, она пойдет под венец.

Марина вспомнила, как вплетала в тот день в волосы дрожащими руками небольшую ветвь калины с ярко-красными мелкими ягодами, как сделала бы это ее верная Гнеша, коли была бы жива, как покрывала голову прозрачной фатой. И она не обратила внимания на поджатые в недовольстве губы Анны Степановны, когда та заметила калину в венке дочери. Это было сделано не для нее, не для этой женщины, что стояла сейчас перед ней, благословляя иконой перед отъездом в церковь. Марина вплела в волосы калину для той, что будет ныне смотреть на нее с небес и радоваться вместе со своей Марысей тому счастью, что та испытывала в этот день. А что Агнешка была рядом с ней, Марина явственно чувствовала это.

Да, Марина была не юной девицей, но то волнение, что охватило ее тот миг, когда она подъезжала к храму, на ступеньках которого ее ждал ее суженный, ничем не отличалось от того трепета, что охватывало всех невест. Марина до сих пор помнит, каким мягким светом вспыхнули глаза Сергея, когда Матвей Сергеевич подвел ее к своему внуку, ждущему ее у входа в каменный храм имения Загорских, и передал тому дрожащие от волнения пальцы женщины. "Ты так красива", — сказал он ей тогда одними губами, и она счастлива улыбнулась в ответ, чувствуя, как сладко замирает сердце в груди.

Рука в руке Марина и Сергей вошли тогда в храм, чтобы принять из рук иерея венчальные кольца, что соединяли их навеки в единое целое. Хотя нет, думала тогда Марина, не соединяли, а просто служили доказательством их единения в глазах других. Ведь с Сергеем они уже давно были одним целым. Разве не поэтому он вдруг взял ее за руку и ласково погладил большим пальцем ее ладонь, когда она не смогла сдержать эмоций и тихо заплакала, когда над их головами уже держали золоченные венцы, а в тишине храма раздался громкий голос иерея? Будто чувствуя ее, будто разделяя с ней тот восторг, ту благость, что разлилась в ее сердце при словах священника, наполняя его до краев.

— Господи, Боже наш, славою и честью венчай их! — провозгласил священник, и гости в церкви вторили ему:

— Господи, Боже наш! Славою и честью венчай их!

А после, когда их руки снова соединили епитрахилью, как Сергей посмотрел на нее... Марина не смогла сейчас сдержать улыбку, вспоминая, как блестели его глаза, каким явным счастьем горели...

— Жена моя, — прошептал он ей тогда, улыбаясь, и она вдруг широко улыбнулась ему в ответ.

— Муж мой...

А потом он добавил тихо-тихо, только для нее:

— Навсегда...

— Навсегда, — повторила она, чувствуя, насколько ее сердце полно любовью к этому человеку, что стоял ныне подле нее и сжимал ласково ее ладонь под плотной искусно расшитой тканью епитрахили.

Марина откинула со лба спящего мужа русую прядь волос. Как же ей хотелось разбудить его поцелуями сейчас, прижаться к его груди! Но не следовало — только закончили с покосомв в их имениях, он плохо спал из-за того, что объезжал луга, проверяя, успели ли убрать сено прежде, чем начнуться грозы, что предвещали приметы этого лета. Пусть поспит, пусть отдохнет...

Марина вспомнила, как смотрела на него вот так же в спальне Загорского. Была их последняя ночь перед возвращением Сергея в ссылку из тех трех ночей, что было им отведено, и она упрямо гнала от себя мысли, насколько схожа нынешняя ночь с той, когда она проводила его не на несколько месяцев, как они планировали, а на несколько лет. Просто лежала подле и ловила каждый его вдох, каждый взмах ресниц, будто сохраняя в памяти.