В теле пацана 2 (СИ)

Палец чуть глубже заходит, нащупываю сладкое местечко. Вскоре по вздохам, нахожу крохотный клиторок в вязкой жиже. Второй рукой хватаю за грудь и сжимаю колом стоящий сосок.

Инесса кончает, едва удерживаясь на ногах.

— Не мучь меня, Крис...

В таком положении легко можно устроить допрос. Хотя уже у самого член дымится.

— Почему Градир? — Спрашиваю, не в силах оставить без внимания.

Что там за педанты берут в жёны только девственниц?! У принцессы Ангелины один сорвался, и она брата своего угробила из — за какого — то брезгливого ублюдка оттуда. Кстати, Беринг Шатур, знакомое имя. Где — то уже слышал.

— Ааа, что?? — Переспрашивает девочка, явно теряя контроль, когда трогаю её «бусинку». Чуть отпускаю.

— Градир? Зачем тебе жених за восемьсот комье от дома? — Продолжаю пытать, лаская слюнявую киску, из которой течёт уже по ляжке.

— Как только сойдут снега с большого перевала, отец отправит меня в Градир, — заговорила быстро. — Остановись, пожалуйста, мне так стыдно...

— Почему именно туда? — Пытаю дальше, проводя уже ладошкой от киски до низа живота и назад. Как приятно ощущать большие ягодицы с обеих сторон от руки.

— Это город в вечно Белых землях, куда не смогут добраться вампиры, так отец говорит, — шепчет. — И ты... уходи, Левант может не выстоять в этот раз.

— Мне тоже нужно оставаться девственником, чтобы найти местную барышню с пропиской? — Подкалываю.

— Ты смеешься надо мной, — укоряет, и я снова начинаю теребить клиторок. — Не лишай меня, пожалуйста. Уууу!

Снова содрогнулась, а я не могу уже терпеть!

Убираю руку с груди и пробую одной расстегнуть штаны. А второй тереблю письку, чтоб не опомнилась.

— Не делай этого, отец меня убьёт, — скулит, как сука, и начинает покачивать задницей из стороны в сторону.

От этого ещё больше хочется ей всадить.

— Хочу тебя, не могу, — шепчу и вываливаю наружу член, что уже колом, с головки сразу потянулась смачная слюна. Твою ж мать, на штанину попало.

— Позволь мне попу тогда, — предлагаю альтернативу в нетерпении.

— Как же стыдно, — шепчет. — Я подглядывала, как это делал отец со служанкой, ей не очень нравилось... Она орала истошно, наверное, это очень больно.

— Когда любишь, не больно, — уговариваю, как дебилку. — Давай я попробую пальчиком, он тоненький. После скажешь, как ощущения.

Замирает таз.

— Только пальчиком, — соглашается с придыханием.

Ты моя хорошая...

Руку увожу с груди ниже к нежному животику, и она принимает эстафету, начиная ласкать зону клитора. А другой веду у анусу, затаив дыхание и предвкушая.

Из — за крупных, выпуклых ягодиц, отверстия и не видно, очень глубоко посажено. В нежной коже средним пальцем нащупываю твёрдое сжатое кольцо. Остальные упираются в ягодицы, приподнимая чуть обе.

Горячий анус пульсирует, но не хочет пускать так просто.

— Это безумие, — слышу шёпот. И веду палец обратно, чтобы обмакнуть его в смазке побольше. Веду к сфинктеру назад, мажу. Несколько раз такое проворачиваю.

И вот, перестав дышать, вхожу в её попу. В своё первое в этом мире женское тело! В сжатый анус проскальзывает палец, ломая все её хрупкие барьеры. Сфинктер сжимает сильно. Стенки плотно обволакивают, но я продолжаю давить, проникая всё глубже.

Как же туго.

— Ммм, — стонет утробно. Но не вырывается, наверное, потому что ещё начёсываю ей бусинку.

Вхожу на всю длину пальца. И назад, чуть надавливая в сторону матки.

Оооо! — Раздаётся громкое.

Инесса вдруг резко отдёргивается, вырываясь, валится на бок и начинает громко ахать, мощно содрогаясь всем телом.

Подождите, а что за оргазмы были до этого? Похоже, цветочки.

Девку колбасит, глаза в тумане. А меня злость берёт, с члена капает смазка на пол. И он уже болит.

Подсаживаюсь к ней. Хватаю за волосы и сую член ей прямо в слюнявый рот.

Она пытается целовать головку, пребывая в каком — то полуобмороке. Сую глубже, на язык.

— Только не зубами, как леденец соси, — предостерегаю.

Послушно делает, но зубы всё равно чувствую.

Однако это не мешает мне в скором времени извергнуться. Да с такой мощью, что девка начинает захлёбываться с диким ужасом в глазах. Отпускаю, заваливается обратно, кашляет, плюёт, едва ли не блюет.

Смотрю со злорадством на тупое создание. Я подарил ей миллионы жизней, а она их сплюнула.

Как же всё хорошо начиналось, особенно то чувство предвкушения и волнения...

Мерзко вдруг становится. Хочу уйти скорее, чтобы не видеть это жалкое мясо, протрахавшее мне мозги больше положенного за неумелый минет.

Уже собрался валить, застегнув штаны и заключив своего маленького друга обратно в холодные, мокрые труселя.

Вижу, так и лежит, полу–калачиком, не шевелится. Успокоилась, глаза вроде ясные. Думает сама себе что — то.

— Ты в порядке? — Спрашиваю, наполняясь беспокойством.

Молчит.

— Инесса? — Подхожу ближе.

— В порядке, — отвечает сипло.

— Помочь одеться?

— Сама, — отвечает тоненько, продолжая лежать.

— Почему такая грустная?

— Обнимешь меня? — Раздаётся вдруг жалобное.