В теле пацана 6 (СИ)

— Маленькую фелиску уведи подальше от войны, — взмолился вдруг. — Знаю, что она не безразлична тебе.

— Это всё, что можешь сказать перед смертью? — Спрашиваю, немного оторопев.

— Да, — прорычал. — Я прожил столько, что ничего дорогого не осталось. Ты оказался прав. Руби.

Опускаю клинок. Теперь рука не поднимается.

— Что ты за урод такой? — Вою. — Спокойно помереть не можешь?

— Смирился, руби, — бурчит, скалясь и покорно замерев.

Мучается, с восстановлением туго. Даже за рожей шея не зарастает.

Что ж, дать ему шанс? Призрачный, но он будет. Раньше думал, что упырей со временем уже не спасти, но этот какой — то особенный.

Оценив тушу, являю сразу пятидесяти кубовый шприц, следом иглу. Готовлю процедуру, руки дрожат. Вену прокалываю себе с третьего захода, отогнав свою живую броню, которая мне чуть иглу не обломала. На военных харчах недели, препарата в крови должно быть достаточно. Вот и втягиваю в шприц до полного.

Сел на «кошака» сверху. Несмотря на ожоги, даже не пикнул. Что ни говори, а ягодичные у мужика хороши, да ещё и целы. Куда я без зазрения совести инъекцию и вкалываю, выдавив нещадно быстро. Он даже не дёргается, как сопел, так и сопит.

Поднялся, отошёл. Минуты две на него смотрю, никакой реакции. А затем Малькольм, корчась, говорит болезненным выдохом:

— Что ты сделал⁇

— Прости, ты стал жертвой эксперимента, — отвечаю, тяжело вздыхая.

— Я вытерплю любые испытания на пути к забвению, — выдаёт сквозь зубы. — Тебе не получить того удовольствия, какое ты ждёшь, подлый воин чуждых земель. Рано или поздно мой лорд или его последователи окажемся там и отомстим…

Завыл, прерываясь. На бок повернулся резко, сжимаясь. Забили конвульсии, жижа изо рта пошла.

Клинок сжимаю. Может, кончить его всё же, чтоб не мучился? Откуда такая жалость к нечисти, убившей столько моих солдат⁇

Нет… рука не поднимается. Вроде успокоился «кошак», приспособившись к новой боли. Свернулся в клубок, дышит часто. Через мучительно долгие минуты затихает совсем.

Вот же мученика я состряпал на свою голову. Больно самому.

Собрался уже валить, понимая, что ему кранты. Маловероятно, что останется вампиром, я ему четверную дозу вколол. Весь мутоген расщепится к едрене фене, к гадалке не ходи.

А если он всё же обратится в дневного? Эта мысль и остановила.

Ведь уже в образе простого фелиса, израненным и голодным он всё равно умрёт. До первых поселений по сплошному монолиту километров четыреста идти отсюда под периодические завывание ветра с жёлтым песком.

Являю три полторашки воды, ставлю, раскрутив одну для примера. А то тупой не разберётся, когда в сознание придёт. Если придёт.

Если переродится обратно.

— Убей, — стонет тихо.

Подхожу к нему в упор к месту на черепе, где должно быть ухо.

— Если ты пройдёшь этот путь, она будет ждать тебя, — выдаю и добавляю с тяжёлым сердцем: — обещаю.

— Пройду! — Отвечает и ответ перерастает в протяжный крик боли, который я уже не могу выдержать. Сам сейчас завою. Поэтому телепортируюсь в первый замок!

Уже на месте призываю копьё Гелака. Позабыв, что оно весит кило под двести. Осенило, когда отбросил его и расколол к чертям брусчатку во дворе. Да с таким звоном, что все сбежались. Следом золотую секиру вытянул, но уже сидя на корточках.

Пока сидел над этим добром и думал, во двор целая толпа бойцов набежала. Фелисы, «рыцари», суккубки, даже Еша подлетела и присела рядышком с молчаливым вопросом на страшно красивой чёрной рожице. Все окружили меня с глазами вопросительными. Что это Крис угрюмый такой? Всем ведь интересно. Хотя многие уже и догадались по секире, как закончился мой очередной внезапный рейд.

Лиен вырвалась вперёд, расталкивая всех, как ошалелая.

— Крис⁈ Он… мёртв⁈ — Выпалила, выказывая неконтролируемое беспокойство и никого не стесняясь.

Смотрю на неё в ответ строго. А другие с непониманием.

Лиен уши поджимает вместе с хвостом и на колени передо мной и секирой падает без сил. Глаза прячет. Вот — вот разрыдается.

Замедляю время и переношу её на Утёс. От позора и гнева подальше. Соратники такое не простят.

Тамир встречает меня с оставленным караулом, детками гарпии, что уже вымахали и стали, как взрослые, хозяюшками и спасёнными малышками из Тирсы.

Здесь всё относительно спокойно, но несколько отрядов залётных разбойников пришлось «кошакам» отогнать на время моего отсутствия.

На Лиен все смотрят с интересном, особенно, когда она начинает рыдать, уже не сдерживаясь.

— Кто это? Что с ней? — Интересуется Тамир деликатно.

— В подвал её, за решётку, до особого распоряжения, и не вздумайте выпустить, — командую строго.

Кивает решительно, и уже по — другому глядя на гостью.

— Пап, за что в подвал, она ж такая хорошая и расстроенная. Зачем расстраивать ещё больше? — Спрашивает гарпия Катька, первой подкатывая к «маленькой фелиске», которая, услышав моё распоряжение, стоит и не шевелится, только всхлипывает и икает.

— Она должна подумать над своим поведением, — отвечаю девочке.

Быстро попрощавшись, уношусь обратно в замок. Успев уловить разочарованные взгляды хозяюшек, которые явно хотели меня накормить, а заодно расспросить, как у нас дела.