В теле пацана 6 (СИ)

Сфинктером подёргала, как тогда, не сводя с меня взгляда заинтересованного. А меж плотно сомкнутых долек уже тонкая струйка смазки потянулась, видимо, прорвалась от её сокращений! Малышка, похоже, вся уже истекла. Ооо, мать моя женщина… рвусь к ней, не могу больше терпеть.

Хватаю за бёдра, вхожу в тугое, но обволакивающее нежно, скользкое, горячее, такое родное лоно.

— Аааа, обожаю тебя… — воет «тигрица». — Уууу.

От сладостных ощущений на грани экстаза сознание улетает в космос за мгновение. Каких — то три толчка, и член выстреливает автоматически, вообще без шансов продержаться дольше. Вот те и антирекорт нарисовался.

Нелли ахает возмущённо и смотрит с укором, когда я заканчиваю стонать, вынимая.

— Ну вот, — бурчит недовольно, опуская попку и укладываясь на бочок.

Рукой голову подпёрла, грудь выставила. В такой позе округлость бёдер и изящество тела подчёркиваются по — особенному.

— Прости за скорострел. Так вышло, ты очень возбуждаешь, — признался и вздохнул.

— Ну иди ко мне, поглажу, — замурлыкала и занежилась. На личике никакого недовольства, лучится счастьем, веет сонным уютом.

Ложусь к ней спиной на бочок, начинает ласково гладить по волосам, и хочется уснуть в неё объятиях. А нет, не хочется! Особенно, когда нежная и горячая лапка проходит по груди, животу и касается вялых причиндалов.

Нелли целует в шею робкими касаниями губ, водит пальчиками вокруг паха, периодически переходя на яички и писюн, который вскоре начинает вновь расти и твердеть.

Учуяв сталь в моём «волшебном жезле», она вцепляется уже сильнее и наяривает его рукой, продолжая целовать шею, что аж до мурашек и трясучки.

Мне хочется спросить, кто её научил подобным фишкам, прям подмывает. Похоже, «тигрица» готовилась к этой встрече основательно! Да по одним только поцелуям чувствуется, что кисонька на пару уровней выше поднялась.

Не успел опомниться, мягко повернула на спину. Ляжку спортивную занесла и на член уселась, в себя погружая со знанием дела. Застигнутый врасплох я взвыл. Нелли и сама застонала протяжно и заработала тазом, как самый настоящий профессионал!

Большая и красивая грудь скачет, волосы длинные обрамляют, добавляя эротических нот, пресс периодически показывается отчерченный, бёдра то сжимает, то разжимает. Куражится по — полной. То медленно тазом ездит туда — сюда, пребывая вертикально, то смачно шлёпает попой о мои бёдра и грудью дразнит у лица, опустившись.

Кончать не даёт, когда чувствует мой напряг на головке, меняет темп и угол. Тем и зарождает в мозгу сомнения всякие в ущерб оргазму. Три раза побывала на пике малышка, прежде чем дать извергнуться мне.

Да я от одних только её криков едва ли в экстазе сопли не пускаю! Будто в подтверждение своего превосходства она показала мне под конец, кто здесь хозяин в постели, взяв под яички нежно. Погладила с подскоком, я и выстрелил баллов на девять из десяти, не сумев сдержать сиплого вымученного ора.

Слезла, улеглась рядом и продолжила гладить, глаз с меня не сводя. Хочу обнять и раствориться в ней, как в самом нежном пуховом одеяле, а сил нет. Высосала.

Отдышался, на часы посмотрел.

— Новые навыки? — Поинтересовался, как бы невзначай.

— Ревнуешь? — Выдала хитренько, укладываясь на моём плече.

— Нет, просто прибью, — отвечаю спокойно.

— Кусубат изгнал всех верховных аморисок, служивших Сехмет. Одну я подобрала, — заявила деловито.

От услышанного чуть слюной не поперхнулся.

— Дею?

— Угу.

— И как она тебе? — Спрашиваю не без иронии. Помню, как она мою «кошечку» лёгкими прикосновениями чуть до оргазма не довела.

— Хорошая рабыня, — отвечает Нелли, не чуя подкола. — Но скоро я от неё избавлюсь, воинов моих портит своими соблазнами. Они на фелисок из — за неё смотреть перестали.

Хочется ещё порезвиться, позы перепробовать все, да времени нет. Оба понимаем.

Стали собираться. Спустились в душ на цыпочках, держась за руки. В особняке тишь да гладь, в коридорах и на лестнице ни одного бойца не встретили. Высовываться не стал во двор и зазывать, но почуял, что слишком уж спокойно, будто Утёс вообще оставили. Но прислушавшись, успокоился. Гарпии по крыше когтями елозят. Да и пахнет едой вкусно.

Наверное, просто я тот ещё параноик.

В душе спокойно помыться не вышло. Стал мылить кисоньку и от новых тактильных ощущений колом встало. Затем кисонька помыла меня, у нас так принято ещё с первой встречи в ванной! Ржём над этим теперь.

— Я даже не знала, как у мужчины это выглядит, — призналась Нелли, хихикая. — Страшно было, а вдруг кусается. Ведь наложницы отца так громко орали.

— Дурёха ты моя, — бурчу, тиская её жадно, всё никак натискаться не могу.

Но всё хорошее когда — нибудь заканчивается.

Вернулись на Совет ставки уже впритык.

Деодор, увидев меня, прямо накинулся! В доспехах серебряных весь, самых крутых, какие в Леванте найти можно, чернобровый, широкоплечий воин, готовый рвать всех врагов. На лице задор и ни грамма психологической травмы.