В теле победителя

- Эльфин, - прервал его я. - Ты уже наказал своего дядю. Сделанного не воротишь. К тому же, Освальд всё равно, считал что своими руками погубил сестру и был горд этим. Он умышленно обрёк её. И как выходит, даже если бы ты не стал его убивать, он всё равно долго бы не прожил.

- У меня это в голове не укладывается, - пробормотал Эльфин.

- Да уж. А у меня не укладывается, что же такое сотворил твой дед, что заслужил подобную месть?

После моих слов, Эльфин от чего-то замолк и задумался.

Впереди маячил Гордор, и я увидел что при его приближении, коридор и помещения и правда меняются. Я вдруг вспомнил орксокго шамана Деда Вову. Хозяин должен быть волшебником в своём доме. Кажется, так он сказал.

Следом за стариком я миновал весь до самого выхода, на ходу удивляясь тем изменениям, что происходили вокруг. Будто у самого дома изменилось настроение и появилась воля к жизни.

Я из последних сил держал себя в руках, чтобы не начать глазеть по сторонам. Всё же красивый дом. Очень красивый. Даже картины и гобелены на стенах оживали, а герои на них, будто просыпались ото сна и начинали кружиться в чарующих танцах.

Наконец я покинул просторный холл напоминающий теперь атриум с пышным садом и оказался во дворе…

Я даже забыл на миг о том зачем здесь оказался и что творилось в кабинете деда.

Все деревья, что были в моём поле зрения, покрылись распустившимися цветами, наполняя воздух пьянящими ароматами. Чёрт, да сейчас же осень, какие такие цветы? Небо заволокло облаками из бабочек. Певчие птицы выписывали умопомрачительные пируэты, наполняя пространство мелодичными трелями.

Даде и не верится, что в нескольких часах езды, висят на столбах казнённые эрки, в гоблинских трущобах кто-то подыхает от передоза, а в детских домах кого-то насилуют или продают в рабство. Хотя как посмотреть. Возможно, эта красота и существует благодаря всей той грязи. Она тот самый навоз, из которого растут такие прекрасные места.

Последняя мысль, начисто испоганила всю происходящую вокруг красоту.

Поискав глазами, я обнаружил пышную карету золотых и зелёных тонах и двинулся к ней. Вот она, сила контекста: Похоже способность восхищаться подохла во мне окончательно.

Я только искоса бросил презрительный взгляд, на настоящих, белоснежных единорогов, с розовыми глазами. Звери были красивые, вот только глаза всё портили, вызывая какое-то отвращение. Лучше бы они были чёрные. Так лучше бы смотрелось.

Она из дверей кареты была распахнута, и я не глядя прыгнул внутрь, провалившись в сидение, способное поспорить в мягкости с облаком. Круто, но мне как-то пофиг.

Следом за мной, в карету заглянул эльф который меня сюда привёз. Он только взглянул на Годора, а затем кивнув закрыл дверь так и не войдя в салон. А я думал он с нами поедет.

- Я смотрю тебя не впечатлил мой сад, - хмыкнул Гордор.

- Впечатлил, - хмуро ответил я.

- Что же тебя расстоило? - спросил дед.

- Дела надо делать, а не единорогами восторгаться.

Глава 3. Мать

- Как я и говорил, смертным свойственно не замечать действительно важного из-за эмоций, - произнёс Гордор, когда мы выехали за пределы поместья, - предполагаю, ты расстроен из-за той магограммы. Вот пока в тебе бушуют переживания, мир окружающий проносится перед тобой, а ты и не видишь.

- Я не думаю, что сады это важнейшие вещи в жизни смертного, - ответил я.

- В жизни вообще не ничего неважного, кроме переживаний, - хмыкнул эльф. - Смертные слишком зациклены на себе и на том что происходит в их головах. Предполагают, строят теории заговоров, и из-за этого не видят истиной картины мира. А жизнь, тем временем, стремится вперёд, не обращая внимание на несуществующие препятствия в чьих-то головах.

Ага, и это говорит мне тот, кто сам недавно выглядел как развалина. Значит ему эльфу можно предаваться расстройству, а простым смертным нельзя. Как же задолбали эти двойные стандарты.

- Наверное ты думаешь о том, что я лицемерю. Ведь сам недавно пребывал в расстройстве.

Я ничего не ответил. Вот и верь эльфам, что они мысли не читают.

- Никто не совершенен абсолютно, - усмехнулся Гордор. - У каждого на пути случаются препятствия, стремящиеся сбить с толку. Но это не избавляет от необходимости стремиться к абсолютному совершенству.