В темном-темном космосе (сборник)

Человек карабкался вверх, и Арчер понял: он вынужден это делать, чтобы не начать сползать. Потому что стоит только начать сползать, и падение уже не остановить.

«Интересно, свалится, – спросил себя Арчер, наблюдая, как человек вжимается всем телом в скалу и нащупывает рукой следующий выступ, – или победит, добравшись до вершины?»

Арчер почувствовал, как в нем пробуждается симпатия к человеку.

– Сделай их! – крикнул он безмолвными губами. – Доберись до вершины!

Сцена исчезла.

– Вариация на тему Сизифа, – сказал человек за столом. – Только вместо камня человек толкает вверх самого себя.

– Что случится, когда он доберется до вершины? – Арчер приободрился. Скала гораздо лучше пыток, подумал он, опираясь на стол.

– Честно говоря, никто точно не знает, есть ли там вершина вообще, – сказал человек. – Хотя лично я верю, что она есть.

– Нет вершины? – Арчер охнул и резко выпрямился. – То есть вы хотите сказать, что человек будет просто карабкаться и карабкаться – целую вечность?

– Я не говорил, что вершины нет. Просто это точно не установлено. Да, он будет карабкаться. Пока не сдастся. Тогда он упадет. А «целая вечность» – всего лишь одна из ваших пустых абстракций. В ней нет никакого смысла.

Следующая сцена изображала океан. Серая вода, серые волны без единого барашка на гребнях – и небольшая лодка. Перед лодкой – стена тумана. Позади и с обеих сторон – серая гладь, уходящая вдаль, за горизонт. Человек на борту всматривается в туман. Лодка медленно плывет по серым волнам навстречу расступающемуся туману.

– Мило, не правда ли? – спросил человек за столом, когда сцена исчезла. – И так романтично. Утлое суденышко, таинственные воды…

– И океан, разумеется, бесконечен? – спросил Арчер, кривя губы. Он чувствовал, что его загоняют в угол.

– Не знаю, – ответил человек. – Безусловно, он где-то кончается. Но вполне возможно, шлюпка ходит по кругу.

– И человек никогда не ступит на землю.

– Но он на это надеется, – возразил человек. – Если у него есть вера, он думает, что сразу за стеной тумана лежит берег. На расстоянии километра, десяти километров, ста. А может, в нескольких метрах.

– Покажите что-нибудь еще, – попросил Арчер. – Кажется, я начинаю понимать.

Появилась еще одна сцена. Маленькая, хорошо освещенная комната с закрытой дверью. Лента транспортера вплывает в комнату через отверстие в одной стене и исчезает через отверстие в другой стене. Перед лентой стоит мужчина и вставляет в проплывающие мимо механизмы болты. Вроде бы несложная работа: каждую секунду подплывает очередной образец, мужчина сует в него болт и ждет следующего.

– Влияние эры машин, – сказал человек за столом. – Некоторым подходит в самый раз.

– Он вставит последний болт и его работа будет закончена?

– Верно.

– Но лента транспортера, разумеется, бесконечна. И кто-то другой, возможно, вынимает болты в соседней комнате.

Арчер позволил себе горько усмехнуться. Теперь он понял, как здесь все устроено, точно так же, как понимал это про другие места, в которых ему довелось побывать при жизни. Кроме разве что больницы, где никакие деньги не могли дать ему новое сердце.

– Почему он не выйдет в дверь? – спросил Арчер. – Она заперта?

– Здесь нет запертых дверей. Но он не должен бросать работу. Как только он ее закончит, он сможет выйти.

– Уловка старая как мир, – скривился Арчер. – Дай им надежду, заставь их верить, что в конце все будет хорошо. Умные, черти!

– Возможно, – сказал человек за столом. Он опустил взгляд на лацканы своего пиджака и рассматривал их до тех пор, пока ухмылка не сошла с лица Арчера. – Но лично я не знаю.

Потом были другие сцены, удивительные, странные, иногда страшные. Арчер увидел выбор древних людей: лесная поляна, на ней человек с мечом. Меж деревьев огромными скачками несется крупный волк. Взмах меча – человек явно натренирован – и волк падает на землю. Смертельно раненное животное уползает прочь. Человек стоит с мечом на изготовку и прислушивается. Едва различимые звуки – шелест ветки, стук чужого сердца – предупреждают его, и он поворачивается им навстречу как раз вовремя. Из-за деревьев с другой стороны поляны выскакивает другой волк. Человек рубит его мечом и ждет следующего.

– Будет забавно, – хмыкнул Арчер, – если это окажется один и тот же волк, нападающий снова и снова.

– А может, и не окажется, – возразил ему человек. – Может быть, волков очень много – сотни, тысячи, миллионы. Однажды он убьет их всех и продолжит свой путь через лес навстречу судьбе.

– Может, да, а может, нет, – язвительно заметил Арчер. – Особенно если это тот же самый волк. Как мы с вами знаем.

Человек пожал плечами:

– Это не мое дело. Вера или ее отсутствие меня не касаются. Теперь вы все видели. Выбирайте!

«Душевные муки, – задумался Арчер. – Но разве не так было всегда? Разве ад – не просто еще один способ заставить человека ждать, надеяться, верить? Вот, значит, в чем тут суть. Ну и ладно.

Интересно, что за идиот выбрал камеру пыток? Мазохист? Или обычный человек, который, как и он сам, понял, что его ждет вечность ожидания? Нет уж, спасибо!