В тёмном, тёмном Токио

Сложно было объяснить служащему о том, во что сам попросту не верил Казаюки, но других вариантов не оставалось. Вчерашний инцидент внезапной смерти клиента, утерянные посылки, а теперь ещё и соседка отошла в мир иной: все это свалилось в одну кучу на парня и он просто настаивал на том, чтобы блюстители порядка выполняли свою работу лучше, чем просто разносить известия о смерти. Но суровый взгляд служащего, отмахивался от назойливого и невменяемого жильца. Соседи тут же расползлись по своим квартиркам, оставив нерадивого господина Катаяма препираться и паниковать. такое бывает, когда внезапность чьей-то кончины полностью выбивает из колеи привычного образа жизни и зачастую, нуждающиеся в помощи люди – становятся пострадавшими от нахальства некоторых недобросовестных личностей. Так и господин Казаюки Катаяма уже ехал не на работу, а закованный в наручники отделения кобан. Офицер, ошибочно принявший его показания за улику, быстро арестовал беднягу и уже намереваясь допросить парнишку как следует в участке, строго и повелительным тоном объявил:

– Раз вы были так близки с госпожой Такизавой, то и отвечать вам прийдётся не мне, а следователю!

– Но сто я такого сказал? Чернильно-черная коробка! Вы её даже не взяли!

Но подобные скверные люди при погонах, обычно пытаются выглядеть солидно, а при удобной возможности, пользуясь преимуществами своей униформы, даже при всей нелепости ситуации – стараются проучить всякого. Вот и попал под горячую руку доставщик компании Куро Нэко. Бабульки останутся без посылок снова. Может оно и к лучшему, ведь бог знает что там в этих чернильно-чёрных коробочках. Руки надёжно держат кандалы власти и порядка полиции Токио, а машина так и гудит на всю улицу сиреной. Мимо проезжающие авто службы доставки пропускаю кобан и тот увозит подозреваемого с глаз долой.

Бабл ти самый вкусный обычно в выходной день, но такое случается не часто, как хотелось бы. Но по непредвиденным и глупым стечениям обстоятельств, Казаюки посасывает его через трубочку, держа пластиковый стакан в руках и пялясь на девочку, не может понять, что ему делать. Та, осмотрительно переходя дорогу, уже подошла к доставщику, который устроил себе незапланированный выходной:

– Эй дядя? Монстры не появлялись больше?

– Чего?

– Ну монстры? Такие как вчера. Большие, слизкие и противные, величиной с гору?

– Больше не видел!

– Слава богу, но если ещё увидите, то я живу здесь.

И девятилетняя девчёнка, протянула ему стикер с адресом и своим именем. Прочитав его, он глядел, как Аюми Ватанобэ уже бежала обратно, не давая машинам и шанса проехать на зелёный свет для пешеходов. Бедный ребёнок – видит то, что другие игнорируют и  посчитав за бредовый вымысел, ошибочно арестовывают пострадавших, посчитав их за убийц. Но улик против Казаюки Катаями не было, потому его сразу отпустили. И прежде чем поехать на работу и снова разносить посылки чернильно-чёрных коробках, он посчитал что не дурным решением будет угостить себя бабл ти. А Аюми Ватанобэ уже скрылась в улицах Токио, что ненадолго прогнав тайфун, готовится принимать следующий, а на сегодняшний вечер лишь погасит все фонари, погружая улицы в бесконечный мрак, до утра.

3. Доставка для доставщика

– Господин Катаями, как ужасно вышло, что вас арестовали! Но ничего, работа не ждёт. А кстати: все ваши утерянные посылки придётся списать через месяц из вашей зарплаты, но возможно премия их хоть как-то покроет. Ну или они внезапно найдутся. И все же, вот бланки с адресами доставок на сегодня.

Чувствовал ли обиду Казаюки, снова придя на работу с утра пораньше и обнаружив гору чернильно-чёрных коробок на складе компании Куро Нэко, в которой он работал? Быть может лишь немного. Но общество не позволяет ему высказывать недовольство или ещё чего, спорить с начальством. Ведь всякое на работе случается. Главное что премии исправно дают раз в год. Загружая до отказа свою зелёную тележку и грузя её в служебный автомобиль, он пошёл за второй, третьей и так до тех пор, пока грузовой отсек не был заполнен битком коробками:

– Эй, Катаяма сан? Слышал, ты попал в неприятности! А я то думал, что такой славный малый никогда ни во что не влипает!