В тени Алтополиса (СИ)

Каждый извиняется по-своему. К примеру, парни пожимают плечами - мол случилось, с кем не бывает. Вид при этом имеют серьезный, чуть виноватый. Девчонки, напротив, любят переводить все в шутку. И чем больше они смеются, чем больше тискают, тем больший груз вины лежит на их плечах.

Я долго не мог выбраться из кружащегося хоровода. Меня мяли и обнимали, в меня тыкали пальцами: под ребра, в живот, шею – куда достанут и куда попадут. Казалось, живого места не останется на теле. Особенно усердствовала мама Роза – самая опытная из работниц Желтых Фонарей. Женщина имела на удивление объемные груди, ими же меня и придавила. Сомкнувшийся над головой полукружья лишили доступа к кислороду.

Захотелось позвать на помощь Мари, но я знал, что её здесь нет. Иначе давно бы отбила от разыгравшихся, а потому напоминавших стаю диких кошек девчонок. Отманикюренные ногти царапали кожу не хуже крючковатых когтей.

Хвала небесам, творящуюся вакханалию прекратила мадам Камилла. Появившаяся в коридоре хозяйка застыла в позе каменной горгульи: приоткрыв рот и выдвинув вперед длинный, похожий на клюв нос. Некоторое время она молча наблюдала за кучей-малой, а потом гаркнула во всю глотку:

- Девочки, разошлись! Vite, vite!!!

И работницы разбрелись послушным стадом овец: зашаркали тапочками, захлопали многочисленными дверьми. Я остался стоять один - порядком помятый, в тошнотворной ауре духов и паров шампанского. От последнего кружилась голова или виной всему полукружья мамы Розы, едва не подарившей сладкую смерть?

- Чего застыл или тебе особое приглашение нужно? – провизжала недовольная старушенция.

Я собирался сказать, что никуда меня не звали, но мадам Камиллу подобные мелочи не интересовали. Обернувшись к застывшему у стены охраннику, она приказала:

- Яго, сопроводи gamin de rue в мой кабинет. И смотри, чтобы эти шаловливые ручки ничего не прихватили по пути.

- Будет исполнено, мадам.

Офис находился на чердаке, переделанном под служебное помещение. Сама мадам Камилла называла его на французский манер mansarde. Вот только чердаком от этого он быть не перестал. Под потолком тянулись покрытые влагой трубы, с некоторых капало в заранее подставленные ведерки. Следов плесени не наблюдалось, но я чувствовал её затхлый аромат наравне с запахом прелой древесины. Пожалуй, это было единственным местом во всем здании, не вопящим – я бордель! Никакой тебе красочной мишуры, вызывающих картин и скульптур, демонстрирующих подробности человеческого тела. Сама комната скорее походила на скучный банковский офис со всеми втекающими. Разве что хозяйка выбивалась из общего фона. Даже жарким летом мадам Камилла имела привычку носить меховую накидку, скрывавшую костлявые плечи. В отвислых мочках поблескивали массивные сережки, а на морщинистой шее каменьями горело дорогое колье.

Отослав жестом вышибалу, хозяйка подобрала платье и уселась в кресло. Водянистые глаза уставились на меня.

- Pourquoi?

- Чего? - не понял я.

- Спрашиваю, за каким чертом тебя сюда принесло?

- Я это… вроде как подрабатывал у вас.

- Именно! – непонятно чему обрадовалась старушка. – Именно, что подрабатывал, а теперь тебе здесь не место. Ты уволен!

- С каких это пор?

Мне вдруг стало очень обидно. Лешку Чижова много откуда выгоняли, но чтобы уволить – такое впервые. И главное, за что? Работу свою выполнял честно, ни разу не своровал и даже денег не клянчил.

- С тех самых пор, как стал на побегушках у атамана малажского. Или думал, не прознаю о новом постояльце в доме Лукича: нестриженном, немытом, твоего роста и физиономией один в один – такой же наглой и чумазой, - меховая шаль колыхнулась, словно мадам вдруг стало зябко. Она на несколько секунд задумалась, но все же спросила: - ты знаешь, кто такой Лукич?

- Бобыль один, - пожал я плечами, - работает сторожем при автомастерской.

- M on ami, ты или хитер без меры или слишком глуп. Впрочем, последнее ничего не меняет. В квартале Желтых Фонарей твоей ноги больше не будет.

- Но почему?

- Потому что я так сказала!

- Но как же так? Я… Я могу поклясться, что против вас ничего не замышляю, и даже в мыслях такого нет.

Повелительный жест морщинистой руки заставил умолкнуть. Хозяйка кабинета выглядела недовольной. Выпятив нижнюю челюсть, ну прямо один в один горгулья с картинки, она вдруг гаркнула:

- Тебе мало того, что уже случилось? Этот чертов громила, этот fils de pute заявился в кабинет и пригрозил спалить МОЁ заведение, если не выдам мальчишку, осмелившегося напасть на их гостя. Один из случайных свидетелей опознал тебя.

- Случайных? – не выдержал я, усмехнувшись. – Эта была ваша шлюха, мадам… Блондиночка из числа новеньких.

- Ferme-la! – взвизгнула мадам. – Ne parle pas comme ca! Это МОИ девочки и только я имею право их так называть.