В тени Алтополиса (СИ)

Я вдохнул аромат свежей выпечки и огляделся. Прилавок буквально ломился от разного вида изделий. Скольких усилий стоило все это приготовить, и сколько из нереализованного уходило за бесценок в одну из местных забегаловок. Увы, век хлеба недолог.

- Хочу пирожных, - ткнул я пальцем в дальний конец. Обыкновенно сладостями здесь не торговали. Максимум – посыпанной сахаром ватрушкой, или пирожками с джемом. Но иногда на хозяина пекарни находило вдохновение. И тогда на прилавках появлялись ОНИ – эклеры. Покрытые темной помадкой, с наивкуснейшим заварным кремом внутри. Я рассчитывал на них сегодня и вот свезло.

- Так-с, эклеры молодому человеку… И сколько завернуть?

- Все!

- Все? – хозяин пекарни застыл в недоумении. Его можно было понять: на прикрепленном к подносу ценнике значилось шесть копеек за штуку. Дорогое удовольствие по меркам трущоб.

- Эклеры? - переспросил он снова, чтобы удостовериться.

- Они самые.

- Целый поднос?

- Да. Сколько там штук наберется?

Оказалось, ровно четырнадцать. Хозяину пекарни даже не потребовалось посмотреть, чтобы назвать точную цифру.

- С вас семьдесят шесть копеек, - после недолгих расчетов озвучил он итоговую сумму.

- Восемьдесят четыре, - поправил я, тут же получив в ответ знакомую улыбку.

- Скидка за опт, молодой человек.

Хозяин пекарни принялся шелестеть бумагой, упаковывая купленные сладости, а я вытащил монеты. Вывалил все скопом, и пока продавец пытался собрать разбросанную по прилавку мелочь, вихрем вылетел наружу, не забыв прихватить пакеты.

Скидка… то же мне выдумал. В розничных магазинах отродясь оптовых цен не водилось. А уж тем более в таких специализированных, как булочная или кондитерская. Жалко ему стало оборванца с улицы, вот и сбил цену. А мне такая забота поперек горла. То же мне, жалельщик выискался… Ежели всех жалеть никакого сердца не хватит.

В руках шуршали груженые сладостями пакеты. В карманах ощущалась непривычная легкость, но я нисколько не переживал о потраченном. Все равно планировал спустить деньгу на аттракционы, так какая разница?

Главное, чтобы старшаки по дороге не пристали с требованием показать, чего в пакетах лежит. По уличным понятиям всего не отнимут, но даже одного эклера для этих уродов было жалко.

Я специально выбрал обходной маршрут, избегая наиболее опасных улиц. И только спустя полчаса, проплутав по узким закоулкам, добрался до Желтых Фонарей.

Два месяца я здесь не появлялся. Два долгих месяца мечтал разбить все окна и сжечь бордель дотла. И вот пришел с руками полными гостинцев. Обошел заведение с черного хода. Изловчившись, отбил положенный ритм.

Дверь долго не открывали. Наконец в коридоре раздались тяжелые шаги. Следом послышалось недовольное ворчание, словно разбудили старого пса. Замок щелкнул и на пороге появилась высоченная фигура Густава. Я очень надеялся, что будет другой вышибала. Тот, у которого будет меньше поводов спустить меня с крыльца. На всякий случай взглянул на волосатую руку. От давнего укуса не осталось и следа, даже малейшего шрама, хотя цапнул я его тогда знатно.

- Ну, - пробурчал вышибала в своей привычной манере.

Я высунул голову из-за пакетов, давая возможность себя разглядеть.

- Ты в курсе, что пароль сменился? - спросил Густав после недолгой паузы.

Я промолчал.

- Три коротких, один длинный, один короткий, - произнес он и снова воцарилась тишина.

Нельзя было и надеяться переиграть Густава в молчанку. Он был таким же невозмутимым, как кирпичная стена и таким же сообразительным, потому я сдался первым.

- Мне снова постучать или пропустишь?

Густав уперся взглядом в пакеты. Пришлось открыть один из них, продемонстрировав сладкое содержимое.

- Эй куда? – крикнул я, но было уже поздно. Одно из пирожных скрылось в пасти вышибалы.

- Вкусные, - пробормотал Густав и наконец соизволил освободить проход. На нижней губе громилы повисла капелька заварного крема. Этому все будет вкусно, что выглядит аппетитней жеваного сапога. Да и тот бы проглотил, намажь сверху вареньем.

Прикрыв телом гостинцы, я проскользнул внутрь. Привычным маршрутом проследовал по спящему борделю. Поднялся по винтовой лестнице на второй этаж. До комнаты Мари оставалось пройти пару метров когда из соседней комнаты выпорхнула Ясмин - стройная девушка цыганской наружности. Завидев меня, она взвизгнула от радости и кинулась обнимать. Бежать было поздно… Все что оставалось – это спасать эклеры от неминуемой участи быть превращенными в сладкую кашицу.

Захлопали двери одна за другой. Из проемов стали появляться заспанные лица ночных бабочек. И вот я уже стою в окружении щебечущих девиц. Одни тискают, другие щиплют за щеки и бока, третьи треплют волосы. Подпирают, и давят - давят со всех сторон. Отчаянным движением сую пакеты в чужие руки, кричу на прощанье:

- Оставьте один для Мари!

Теперь все что остается - отдаться на волю смеющейся толпе.