В тени большого взрыва 1977

Сходил домой и объяснил всё бабушке, сказав, что приеду поздно ночью или завтра утром. Бабушка очень удивилась, что ко мне приезжают такие люди и предложила пригласить их в дом — выпить чая и отдохнуть с дороги. Однако я отверг такое гостеприимство бабули, сказав, что времени у нас нет и что мы очень спешим. Поинтересовался нужно ли что-нибудь купить в магазине и, услышав в ответ, что всё есть, пошёл к машине решив даже не переодеваться в цивильное.

Глава 11

В машине уселся на заднее сидение, а рядом сел третий, неожиданно приехавший гость, по имени Марис Балодис. Поздоровались и познакомились. Чтобы узнать исполнителя поближе и понять его мысли и стремления, сразу же начал расспрашивать о его жизни: где живёт, где учился, на кого? И чего он собственно хочет достигнуть. Оказалось, что ему двадцать два года. Живёт он в пригороде Вильнюса и хочет, разумеется, быть певцом. Вполне себе симпатичный на вид товарищ, который, к моему глубокому удивлению, оказался молчуном, что удивительно для певца. Все ответы я буквально выуживал по слогам, да ещё и Юрис помогал будущей звезде отвечать. Сначала такая манера отмалчиваться мне показалась странной, но через некоторое время это стало уже раздражать. Держался певец со всеми окружающими, на мой взгляд, высокомерно, а на вопросы отвечал неохотно и односложно, будто бы делал при этом одолжение. Разумеется, это меня моментально взбесило.

"Ну ни фига себе фрукт. Общается со мной так, как будто не он мне должен, а я ему. Задаешь нормальный вопрос, а он отвечает лишь "да, нет", "не знаю". И как с таким типом работать, чтобы не прибить ненароком?" — раздумывал я, нервно стуча пальцами по подлокотнику и при этом с неприязнью осматривал потенциальный труп.

Однако бесился я недолго. Как только выехали на "рязанку", ведущий автомобиль Юрис чуть повернул голову назад и произнёс: "Саша, я тут забыл тебе кое — что сказать… Марис плохо говорит по-русски. Всё хорошо понимает, простые слова говорить может, а сложные предложения у него не выходят — плохо получаются. Поэтому он стесняется их говорить. Так что ты, если что — то не поймёшь, мне скажи, я переведу.

— Охренеть, — выдохнул я, обалдевая от того, что Юрис не додумался сообщить мне об этом пятнадцать минут назад — в самом начале поездки. Посмотрев на кивающего головой певца, спросил: — А как ты петь — то собираешься, если языка нашего толком не знаешь? Если чего я по-латышски тоже не шпрехаю.

— Я понимааю хорошоо, — с заметным акцентом произнёс он, — простоо говорюу ньэ оочень хоррошоо.

— Ну, "ок", говоришь ты не очень, а петь — то ты, мил человек, как будешь? — задал я резонный вопрос и, видя, как "певец" пожал плечами, перевёл взгляд и посмотрел на затылок водителя, предоставив отвечать ему.

— Когда поёт у него нормально получается, — пояснил Юрис останавливаясь на красный сигнал светофора. — Так, что не волнуйся. Всё будет хорошо!

— Ха, — хмыкнул я и недовольно возразил: — Как это не волнуйся? Вы просите меня отдать вам сверхпопулярную песню и хотите, чтобы я не волновался? А если он плохо её исполнит? Вы ж тем самым не только суперхит испортите, но и моё честное и благородное имя, вполне возможно, дискредитируете. У некоторых ответственных товарищей возникнут вопросы: "А может быть Васин не всегда пишет хорошие песни?" "Может быть и у него провалы бывают?" "Может быть он совсем не гений, а обычный выскочка?" — рубанул ладонью воздух. — Нет, товарищи! Так дело не пойдёт! Я не готов рисковать всем. Поэтому пока далеко не уехали нужно поставить все точки над "и". Ваше предприятие слишком опасно, — повернулся к певцу. — Хочу тебя послушать. Спой что-нибудь.

— Как спееть? — обалдел тот и глянул на водилу.

— На него не смотри. На меня смотри, — тут же скомандовал пионер. — Я говорю — ты делаешь! Ок? Кивни, если понял, — и увидев кивок. — А раз понял, то спой чего-нибудь. Мне тебя послушать надо.

— Чтоо спееть?

— Мне всё равно что… Что угодно. Есть же в твоём репертуаре хоть что-то? Вот и спой.

— Здееесь? — широко открыл глаза "певец".

— Здесь! Здесь! Чего ждать — то?! — взорвался было я, но увидев, что контрагент впадает в ступор, чуть смягчился и пояснил: — Мне нужно понять, на что ты способен и пока мы будем ехать, я у себя в голове, обдумав услышанное, подберу какой-нибудь хит под твой тембр и твою манеру исполнения. Уяснил? Ок! А теперь пой!

— Э-э, — промямлил тот, закатив к потолку глаза.

— Марис, спой что вчера репетировал, — встрял в разговор Юрис, глядя на подопечного в зеркало заднего вида.

— Хорроошооо. Секкундоочкуу, — произнёс он, сделал глубокий вдох, выдохнул и, вновь набрав в грудь воздуха, запел.