В тени большого взрыва 1977

Ещё вчера они были токарями и студентами, сегодня стали музыкантами, а завтра решили стать актёрами. Вот так вот просто, бац, и жизненные ориентиры поменялись. Их поманил экран и известность, что в общем-то понятно, ибо кто из нас не хотел бы стать знаменитостью, которую показывают в кино или по телевизору.

В музыке, если ты не певец — вокалист, а обычный музыкант, то пусть даже ты играешь очень в известном ансамбле, о тебе мало кто знает и практически никто на улицах не узнаёт. Конечно есть исключения типа: «The Beatles» или «Metallica». Это культовые коллективы и фанаты безусловно знают не только тех, кто поёт, но и тех, кто играет на музыкальных инструментах. Таких известных парней, естественно, узнают всегда и везде. Но вот о простых музыкантах не из столь раскрученных брендов широкой публики почти ничего не известно. Кто знает барабанщика Элвиса Пресли или гитариста, игравшего у Утёсова? А кто играл в оркестре у Шаляпина при записи знаменитого шедевра «Вдоль по Питерской». (https://youtu.be/6CF4wUFnp3M?t=8) Имя им легион и хотя все они делают не меньше, чем певцы, их никто не знает и они особо никому не интересны. Ну или почти никто и никому…

А вот актёры — это, товарищи, дело другое. Лица запоминаются, и некоторые актёры, играющие даже маленькие и эпизодические роли, тоже становятся звёздами первой величины. Их узнают на улицах, берут автографы и вообще интересуются личной жизнью, сравнивая их экранных персонажей с натурой. Их любят и носят на руках, а фразы, которые они произносят согласно сценария фильма, моментально становятся крылатыми на долгие годы.

Такого успеха у основной массы музыкантов, конечно же, нет. Поэтому стремление ребят понятно. Они увидели славу, которая досталась их подруге и тоже этого захотели. Но это пол беды. В ближайшее время они непременно захотят ещё больше, когда увидят весь масштаб произошедшего. Ведь сейчас с момента показа прошёл всего один день и пик славы актёров, снявшихся в картине, ещё впереди. Маховик только-только начал потихоньку раскручиваться. Но скоро, очень скоро, он наберёт обороты и вот тогда и начнётся та слава, о которой мечтают миллионы, если не миллиарды. Будут интервью, будут приёмы, будут награждения и фанаты, будут письма и слёзы, и всё это получат не они, а недавно появившиеся в нашем коллективе Аня и Катя. Трагедия? Конечно же, да. Но я всё же надеялся, что у них у всех хватит ума и терпения мне поверить и не наломать дров. А ведь они будут переживать и вполне могут слететь с катушек. А по сему, моя задача их успокоить. Конечно, я пока не знаю в какую именно картину или картины можно будет их пристроить, ведь сейчас в планах после гастролей запустить в производство «Хищника», а что будет дальше, я пока не думал. Но я не сомневаюсь, что что-нибудь подобрать под них я сумею, тем самым выполнив и обещание и удовлетворив их тщеславие. Может быть даже имеет смысл снять что-то музыкальное. Допустим скопировать какой-нибудь фильм о восхождении на олимп музыкального коллектива и экстраполировать всё это дело на нашу группу «Импульс».

— Ну ты где права купил, дурачок на «Москвиче», — чертыхнулся Юрис, перестраиваясь в соседний ряд для обгона, и я увидел, что мы действительно обгоняем автомобиль «Москвич» зелёного цвета.

В голове тут же зазвенел колокольчик.

«Блин неужели они за нами и в Москву ездили? Или это другая машина? Не КГБэшников?» — подумал я и, оглянувшись, увидел, что тот автомобиль едет, не отставая, метрах в пятидесяти позади нас.

Нет, никаких иллюзий по поводу новых соседей я не испытывал, ведь в той прошлой жизни в деревне я провёл всё детство и юность и никаких племянников или дальних родственников у соседа никогда не было. Во всяком случае я о них никогда не слышал и уж точно никто из них за ту жизнь в деревню не приезжал. Конечно, могло быть так, что моё вмешательство как-то сыграло по струнам судьбы, растеребив дальние меж родственные связи, но отчего-то в это мне не верилось.

Да и лицо у того отдыхающего уж очень походило на милицейское или даже ещё больше на комитетское. В общем-то в том, что меня пасут, я особо удивлён не был. Ведь теперь я не просто мальчик с Останкино, а мальчик, приносящий советскому государству валюту. Поэтому особо сильно я против не был. Единственное что напрягало так это то, что теперь придётся хорошенько обдумать каким образом мне попасть к тайнику, находившемуся в старой мельнице и при этом не привести туда хвост.